– Водой мы можем запастись, а свежий воздух есть в баллонах, – возразил я.
– Но этих запасов надолго не хватит, сэр. Окажись мятежники совсем без пищи, возможно, мы сумели бы продержаться дольше их. Но если они осуществят свою угрозу…
Сколько они продержатся? Пожалуй, больше недели. Нет, атаковать надо немедленно. Иначе – гибель всем.
Филип прав. «Дерзкий» представляет собой закрытую экологическую систему. Если регенерация и гидропоника в норме, на таком корабле можно жить десятки лет. Но беда в том, что эта экологическая система весьма уязвима. Она целиком и полностью зависит от электроснабжения. Стоит отключить, к примеру, систему регенерации воздуха, как концентрация углекислого газа в атмосфере корабля через несколько дней превысит допустимую норму. Кроме того, корабль, не подогреваемый изнутри, начнет остывать и наступит жуткий космический холод.
Филип правильно оценил наши возможности – неделя, не больше. Промедление смерти подобно. А таранить корабль нельзя. Причин достаточно. К примеру, погибнет пилот атакующей шлюпки.
Охваченный отчаянием, я неистово молился: Господи, помоги нам!
– Этот способ, разумеется, исключен, таранить свой собственный корабль я не собираюсь, – успокоил я всех.
– Не сочтите дерзостью, сэр, но, по-моему, переговоры с бунтовщиками подрывают дух и экипажа, и пассажиров, – заметил Филип.
В этом он тоже прав.
– Знаю, – мрачно ответил я. – Какие будут предложения?
– Эй, командир, – донесся в этот момент из динамика голос Андроса. – Пора решать: или ты пришлешь нам жратву, или мы приготовим ее себе сами.
Филип с тревогой посмотрел на меня.
По уставу командиру не положено вести переговоры с бунтовщиками. Разумеется, Филип это хорошо знал – многие статьи устава он не раз повторял в качестве наказания. Честь командира и честь Военно-Космических Сил превыше всего. Во время длительных полетов авторитет командира играет огромную роль. Это я усвоил с первых же дней учебы в Академии.
Жизнь беспризорников, как и моя, – ничто в сравнении с этим великим принципом.
Эдди Босс что-то бормотал.
– В чем дело, Эдди? Он наморщил лоб.
– Вы посылать им еду, они могут стрелять матросов, но будет хорошая смерть, это война. Если не посылать еду, они стрелять ссыльных, это плохо, это убивать.
Рука Филипа потянулась к шоковому пистолету, но Эдди уже умолк.
– Инженер, возьмите двух матросов, разведайте, заблокировали ли мятежники двери из коридора в инженерное отделение. Если кого-нибудь из них встретите, не стреляйте. Быстро! – приказал я.
Инженер поморгал, осмысливая приказ, и наконец ответил:
– Есть, сэр!
Когда он скрылся за дверью, я взял микрофон и связался с Андросом:
– Что я получу взамен еды?
– Ага! Заговорил-таки! – обрадовался Андрос. – За еду ты получишь свет и воду.
– Так не пойдет. Освободите заложников.
– Ишь чего захотел! За них ты нам будешь таскать жратву.
– Как хотите, я прекращаю переговоры.
– Тогда мы отрежем тебе электричество. Любишь сидеть в темноте, щенок?
– Как только вы это сделаете, я всех вас убью!
– А как же твои драгоценные ссыльные?
– Плевать мне на них!
Эдди нервно переминался с ноги на ногу.
– Мы будем убивать их по одному, – прорычал Андрос.
– Валяй, – с нарочитой небрежностью бросил я. – Чем больше ты их убьешь, тем меньше останется ртов и больше шансов выжить. Начинай.
Эдди с ревом бросился на меня, его толстые пальцы впились мне в горло. Я тщетно пытался освободиться, хватая его за запястья. Глаза застлал красный туман. Вдруг Эдди разжал пальцы и грохнулся на пол.
Туман рассеялся, и я увидел, как Филип Таер засовывает в кобуру электрошок.
– Ты убил его? – спросил я каким-то чужим, хриплым голосом.
– Нет, а надо бы! Я установил электрошок на низкое напряжение.
– Убивать?! – рычал Андрос из динамика. – Что же, мы прикончим их всех прямо сейчас!
Я не стал отвечать. Филип опять оказался прав – за грубейшее нарушение одной из главных статей устава Эдди Босс заслужил смерть. В случаях насилия над командиром трибунал – пустая формальность, потому что приговор может быть только один: смертная казнь. Бедный Эдди не понял, что я просто-напросто блефовал, когда разговаривал с Андросом. И теперь я чувствовал себя виноватым. Надо было предвидеть такой исход, Эдди, вот в чем дело.
Снова заныла щека, боль отдавалась в мышцах всего лица и шеи. Я взял микрофон:
– Что ж ты их не убиваешь? Давай! А то я не могу начать штурм. Прикончу их твоими руками, меньше хлопот будет с Адмиралтейством.
– Не вешай мне лапшу на уши! – Андрос на глазах терял уверенность. Я приободрился:
– Надо же мне как-то запудрить тебе мозги!
Похоже, мой юмор озадачил Андроса не на шутку – он надолго притих. Сработало-таки! Этот псих, похоже, в полном недоумении. Посмотрим, что будет дальше.
– Командир, ты, видать, совсем гикнулся, – сказал Андрос. – Для начала зажарю одного ссыльного. Посмотрим, что ты тогда скажешь.
Вернулся запыхавшийся инженер Касавополус.
– В коридоре никого нет, сэр, – доложил он, – Я, правда, не подходил вплотную к инженерному отделению. Видели, что эти ублюдки сотворили с моей дверью?
– Да. – Я почему-то почувствовал облегчение, даже уверенность. Теперь понятно, что делать. Я встал, не обращая внимания на легкое головокружение, и взял микрофон: – Андрос?
– Чего?
– Вы победили. По крайней мере временно. Я дам вам еды на два дня. Не убивайте пока беспризорников.
В динамиках послышался шепот. Очевидно, мятежники совещались. Потом раздался голос Клингера:
– Так не пойдет, командир. Дай нам всю нашу долю со склада сразу.
– Нет, – отрезал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135