Пейте на здоровье! И пили все: интеллигенция, военные, рабочие и нетрудовой элемент. Другого попросту не было.
Вспомнились и свадебные, «парадные» туфли, купленные по справке из ЗАГСа в салоне для новобрачных за тридцать пять рублей. Были они в то время жутко модные и носились аж целых шесть лет, сохраняя при этом вполне приличный вид. После туфель в воспоминания вдруг прокралась брачная ночь, когда новобрачная осыпала его поцелуями и жарко шептала имя своего избранника.
– Тема, Темочка, милый! Как я тебя люблю, солнышко ты мое!
Внезапно Артем обнаружил, что последняя фраза не имеет ничего общего с воспоминаниями. Его целовали в живую и шептали нежные фразы, обильно подкрепляемые слезами.
– Надюш? - спросил он, окончательно проснувшись.
– А ты что, кого-то другого ждал? - спросила девушка, обнимая его.
– Сон приснился, - ответил парень, - римейк, черт его побери!
– Ничего, он уже закончился! - сказала Надя, - а я уж думала, что тебя дома нету - окна темные.
– Как ты? - спросил Артем, - твои тебя не сильно терроризировали?
Надежда приняла сидячее положение и пожала плечами. Родители как-то неоднозначно отреагировали на случившиеся. Ярость отца быстро угасла, а затем и вовсе сменилась отрешенностью. После участкового с ним говорила мама, причем «говорила» - это очень мягко сказано. Надежда никогда не слышала, чтобы ее утонченная мама издавала такие звуки и произносила такие слова. Свара длилась чуть ли не целый час, сорок пять минут из которого слышен был мамочкин обличительный речитатив. Пешеходов вяло отбрехивался, но все-таки совместные усилия мамы и брата-участкового вогнали его в предынфарктное состояние. В нем он сейчас и находился, профилактики ради принимая по стакану водки каждый час.
Затем мамочка посетила Надежду в ее комнате, и плакала еще полчаса у нее. Сказала, что все эти годы была слепой дурой и эгоисткой. Занятая поиском личного счастья, он не желала замечать мещанского отношения Геннадия к приемной дочери, для которого Надежда была лишь средством в достижении необходимого результата. Мама сказала, что предложила Пешеходову на выбор: либо развод, либо полная смена жизненного курса. Надя усомнилась, что взрослый мужик со сложившимися привычками и мировоззрением способен на подобный шаг, но мать сказала, что тем хуже для него.
Пешеходов взял несколько дней сроку на раздумье и лег спать отдельно - в зале. Мамочка же, вопреки обыкновению, долго возилась в спальне, бесчисленное количество раз совершила путешествие в ванную, и раза три заглянула к Надежде - пожелать спокойной ночи. Поэтому девушке пришлось выжидать почти до двенадцати часов, а затем тихонько выскользнуть через широкую фрамугу. О муляже в кровати она, естественно, не забыла.
– А если мать обнаружит, что там не ты? - забеспокоился Артем.
– Обещаю твердо, - хихикнула девушка, - за растление малолетних тебя точно не посадят! Ой… извини, Тема, что-то я не то ляпнула…
– Да ничего, - произнес парень, зарываясь лицом в водопад ее волос, - обидно просто будет, если… вообщем, если нам все счастье испортят.
Надя вздрогнула.
– Скажи, а ты давно знал, что я… что я… я…
– Да что ты! - дунул ей в лицо парень, - я до сих пор не в курсе. И запомни, для меня изумруд души гораздо дороже бриллианта девственности.
– Чего? - раскрыла рот девушка, но он быстро был закрыт поцелуем.
– Ясно? - спросил он после?
– Понятно, - рассмеялась она, - а я так боялась, что…
– Ну все, все! - поцеловал он ее еще раз, - теперь моя очередь бояться.
И они принялись бояться. Боялись до тех пор, пока ночь за окном не принялась уступать место предрассветной мгле. Надя грустно посмотрела на розовую полоску восхода и сказала:
– Ну все! Еще полчасика - и я пошла!
Но не успели пролететь эти полчасика, как затрезвонил телефон. Недоумевая, кому могло понадобиться тревожить его в такую рань, Артем снял трубку. Сюрприз! Это оказалась Галина Петровна - мать Надежды.
– Артем, Надя у тебя? - спросила она.
– Надя? - решил потянуть время парень, - у меня?
– Артем! - зашептала Галина Петровна, - я ругаться не буду, только скажи мне, у тебя моя дочь или нет?
Рядом сидящая девушка выхватила у него трубку.
– Мама? В чем дело?
– Слава Богу! - расслышал Орлов, - будь там, я сейчас приеду! Никуда не ходи!
Надя положила трубку и изумленно посмотрела на парня.
– Ничего не понимаю! Что-то случилось, наверное… ой, нужно одеться!
Глядя, как девушка натягивает разбросанную по ковру одежду, Артем принялся одеваться и сам. Заправив постель, он глянул на часы: «Половина шестого утра. Что же хочет сказать им будущая теща? Тьфу, какая теща! Мать Нади!» - Подивившись своим мыслям, он пошел ставить чайник. Надя в это время тренировалась в отработке стыда и раскаяния. Глядя в трюмо, она конфузливо оттопыривала нижнюю губу и нервно хихикала.
Галина Петровна явилась буквально через пятнадцать минут. Надев на себя первое, что подвернулось под руку, она села в свой «гольф» и помчалась к дочери.
– Мама! - всплеснула руками Надежда, - ты ведь даже не причесалась!
Мамочка скорее бы вышла из дому голой, чем непричесанной и ненакрашенной. Ведь в душе она считала себя истинной леди - матерью «Принцессы на горошине». Теперь же она только отмахнулась и бросилась обнимать дочку.
– Слава Богу! - шептала она, - ты цела! Хорошо, что ты меня ослушалась, просто здорово! Наденька моя, дорогая, единственная, ты жива!
– Да в чем дело, мама? - топнула ногой Надя. Артем даже поразился, насколько у нее отработан этот жест. Галина Петровна всхлипнула.
– Да ведь ты ничего не знаешь! Твою куклу кто-то пропорол ножом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112