— Да, — повторил Райкович, — именно в этом случае ты не получишь ни копейки, но у тебя появится возможность получить богатое приданое, если ты дашь слово ни в коем случае не встречаться ни с кем из Ратмановых и тем более выслушивать какие-либо объяснения с их стороны.
— И кто же снабдит меня этим приданым, уж не вы ли, дядя Ратибор? — Настя с преувеличенным удивлением уставилась на хозяина кабинета, от души забавляясь его неожиданным смущением.
— По-моему, ты зря смеешься надо мной! — Пальцы Райковича выбили по деревянному подлокотнику кресла быструю дробь, и Настя заметила, что они заметно дрожали. Ратибор заметил ее взгляд и спрятал руку в карман. — У меня достаточно средств, чтобы обеспечить тебе и твоей матери достойное существование. И совсем не стоит ехать для этого в Красноярск.
— Уж не хотите ли вы жениться на маме? — Настя хотела пошутить, но уже в следующее мгновение пожалела, что эти слова слетели у нее с языка.
Глаза Райковича бешено сверкнули, он даже заскрежетал зубами и с негодованием произнес:
— Ни за что и никогда я не женюсь на твоей матери, Настя! Она недостойна этого, хотя бы потому… — Он опять стиснул зубы и с досадой добавил:
— Я не хочу с тобой это обсуждать. Ты слишком молода, чтобы понять, почему я даже не помышляю о том, чтобы взять в жены женщину, которую ты называешь своей матерью!
— Дядя Ратибор, — Настя почувствовала неодолимое желание придушить мерзкого человечка, посмевшего говорить о ее матери подобным тоном, с таким неприкрытым чувством превосходства и презрения, — к вашему сведению, моя мама и мысли не допускает, чтобы выйти за кого-то замуж! Но, если она решится на этот шаг, я буду искренне рада. Она еще молода и хороша собой и, думаю, сумеет найти свое счастье! Но в списке возможных претендентов на ее руку, я это знаю точно, никогда, вы слышите меня, никогда не появится ваше имя!
— А кто же там появится, позволь узнать, неужто Фаддей Багрянцев или старший Ратманов? — Райкович с презрительной усмешкой посмотрел на девушку. — Твоя матушка весьма умело флиртовала с обоими, ничуть не стесняясь моего присутствия, и, думаю, небезуспешно!..
— Ах вы, жалкий негодяй! — Настя вскочила со своего кресла, одним прыжком преодолела расстояние до стола и в мгновение ока вцепилась в пышную шевелюру Райковича. — Я вам покажу, как оскорблять… — Она не договорила, с изумлением созерцая в своих руках скальп, содранный с черепа ее зловредного противника. Но против ожиданий, ее взору открылась не кровоточащая рана, а жалкая пустыня, покрытая редкой растительностью.
Она ошеломленно посмотрела на растерянного Райковича и вдруг принялась хохотать как безумная.
Райкович перегнулся через стол, вырвал у нее из рук парик и кое-как нахлобучил его на голову.
— Вон отсюда! — рявкнул он во весь голос и изо всех сил ударил тростью по столу. — Вон из моего дома, девчонка! Чтобы ни тебя, ни твоей матери уже утром не было здесь! Жалкая паршивка! — Он еще раз стукнул тростью, теперь уже об пол. — Еще приползешь ко мне на коленях, негодяйка, и будешь умолять, чтобы я женился на тебе, потому что никто другой не пожелает взять в жены обесчещенную девицу!
— Вы?! — Настя даже задохнулась от неожиданности. — Вы решили, что я могу выйти за вас замуж?! Да меня тошнит от одного вашего вида, господин Райкович! Вы — не человек, а самое мерзкое из всех насекомых, когда-либо живущих на земле!
Райкович вытаращил глаза и вправду стал похож на огромного лупоглазого то ли кузнечика, то ли сверчка. Он открывал и закрывал рот, словно на мгновение лишился языка, потом без сил упал в кресло и движением руки показал Насте на дверь. Девушка гордо вздернула подбородок, присела в низком реверансе и, постаравшись всем своим видом выразить величайшее презрение, направилась к выходу.
— Ты еще пожалеешь, бесстыдная дрянь! — Его слова догнали Настю уже на пороге, и под аккомпанемент этих шипяще-рычащих звуков она громко захлопнула за собой дверь кабинета.
Глава 24
— Дорогая, к своему стыду, я даже понятия не имею, кто раззвонил по всему свету о побеге Насти, и к тому же с такими подробностями! — Глафира прижала пальцы к вискам и покачала головой, осуждая неизвестных злопыхателей, раздувших пожар скандала на всю Москву. — Я настаиваю на том, что ни я, ни Дарья словом не обмолвились о происшествии в Самаре, пока не услышали о ваших приключениях на балу у Тауненбергов. Но кто, кроме нас, мог узнать, и так скоро, о безобразнейшем поступке графа? Кто? — Она посмотрела на Ольгу Ивановну и сочувственно произнесла:
— Не мучайся, Оленька, в догадках! В последнее время ты отвратительно выглядишь! И не мудрено, — Глафира слегка понизила голос, — рядом с Райковичем никакой нормальный человек долго не выдержит! Это вы правильно решили — пожить у меня. Я ведь сразу тебе предлагала… — Хозяйка оглянулась на звук открывающейся двери и расплылась в любезнейшей улыбке:
— Фаддей Ильич, какими судьбами?
Настя испуганно вздрогнула и посмотрела на дверь.
На пороге из-за широкой спины лакея, не успевшего возвестить о внезапном визите Багрянцева, показалась несколько растерянная физиономия поэта. Не по обыкновению смущенно улыбаясь, он приложился по очереди к ручке каждой из дам и осторожно опустился в единственно свободное, хрупкое с виду кресло.
Судя по тому, что он не проявил очевидного интереса к окружающей обстановке и как безошибочно, не поворачивая головы, придвинул к себе пепельницу, стоящую рядом на тонконогом, подобно креслу, столике, Настя поняла, что поэт здесь не впервые. И можно только догадываться, по какой причине Глафира притворяется, что этот визит для нее в такой же степени неожиданный, как и появление в ее доме семейства Меркушевых сегодня утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125