..
Настя решительно встала и быстро вышла из гостиной. Багрянцев прощался в вестибюле с Глафирой. Девушка быстро сбежала по лестнице и окликнула поэта:
— Фаддей Ильич, не желаете ли вы проводить меня к графу Ратманову. У меня есть несколько вопросов к его сиятельству по поводу последних событий. Думаю, он будет в состоянии ответить на них…
Глава 31
Ольга Ивановна нервно ходила по комнате. Что опять затеяла ее дочь, когда, не раздумывая ни секунды, не посоветовавшись ни с ней, ни с Глафирой, отправилась к своему жениху? И что там еще можно выяснять, если все и так понятно: завтра Сергей Ратманов станет полноправным мужем Фелиции Лубянской, и неизвестно еще, как ее дочь переживет это событие…
Она прижала пальцы к вискам. Приступы тошноты и постоянное головокружение изматывали ее, но разве могла она признаться кому-либо, что плохо себя чувствует, когда ее дочь находится на грани отчаяния, а она ничем не в состоянии ей помочь и может только наблюдать за ее страданиями и тайно терзаться от сознания того, что это она является виновницей всех рухнувших на них бед и несчастий.
От неожиданного приступа тошноты Ольга Ивановна подбежала к умывальнику и склонилась над тазиком… Стало немного легче, но тут, очевидно, из кухни донесся запах вареного мяса, и желудок отреагировал новыми спазмами…
Господи, что еще за напасть свалилась на ее голову? Ольга Ивановна опустилась на кровать, вытерла устало пот, выступивший на лбу, и удрученно вздохнула. Что за болезнь привязалась к ней? Лет двадцать она не испытывала подобного упадка сил, сонливости и постоянных головных болей…
Она вновь подошла к окну и выглянула наружу. Прошло более двух часов, а Настя до сих пор не появилась… Ольга Ивановна взяла в руки образок. За что господь посылает ей испытания? За какие прегрешения? Чем она прогневала его, какие непоправимые ошибки совершила?
Она вспомнила лицо Андрея в тот момент, когда отказалась выйти за него замуж. Возможно, это самая большая ошибка в ее жизни, и теперь она расплачивается за нее и собственным счастьем, и счастьем своей дочери… Ну, что ей стоило согласиться, ведь он готов был обвенчаться с ней, даже отказавшись от… У Ольги Ивановны вдруг все внутри похолодело. Не может быть! Треволнения последних дней заслонили перед ней маленькое ежемесячное событие, которое, похоже, в этом месяце заставляет себя ждать. Она принялась лихорадочно вспоминать, какое сегодня число, и с еще большим ужасом осознала, что прошли все сроки… Нет, это невозможно! Ольга Ивановна приказала себе успокоиться и уже более хладнокровно дважды пересчитала все дни и недели и схватилась за голову. Этого ей только не хватало! Стыд какой! Кошмар! А она-то, дура безмозглая, думала, что все это от нервов и мигрени. Вот тебе и мигрень! Вот тебе и нервы!..
Она дернула за сонетку, и тут же на пороге возникла Лукерья. Ольга Ивановна приказала ей навести порядок в умывальной комнате, а сама спустилась вниз. Навстречу ей по лестнице спешил дворецкий Глафиры, Федор:
— Барыня, к вам с визитом господин Райкович пожаловал, я в кабинет проводил.
— Хорошо, Федор, ступай себе, — Ольга Ивановна махнула ему рукой, отсылая, и посмотрела на огромные часы, украшавшие вестибюль и оглашавшие дом поистине колокольным звоном каждые полчаса. Время приближалось к полудню, но Райкович по какой-то ему одному известной причине оставил свой магазин, а такого на ее памяти ни разу не бывало, и явился с визитом, хотя никто его здесь не ждал.
Ольга Ивановна перекрестилась. Очевидно, Ратибор уже прослышал и о Настином отказе графу, и о вчерашнем происшествии… Она вздохнула и, как на эшафот, вошла в кабинет помощника министра внутренних дел, генерала Порфирия Дончак-Яровского, покойного супруга ее верной подруги Глафиры…
— Что с тобой, Ольга? — Ратибор нахмурился. — На тебе лица нет! Я наслышан о том, что случилось вчера вечером, и уже побывал в больнице, чтобы справиться о здоровье Равиля. Уверяю тебя, ему будет оказана самая лучшая медицинская помощь, я об этом уже позаботился. Кроме того, я нанял сиделку, очень опытную женщину, так что в скором времени, надеюсь, он предстанет перед твоими очами.
— Спасибо тебе, Ратибор, — учтиво поблагодарила его Ольга Ивановна, не обманывая себя надеждами, что Райкович появился в этом доме с единственной целью: выразить ей соболезнование по поводу ранения Равиля. Да и его неожиданно проявленная забота о человеке, которого он на дух не переносил, насторожила ее, и она приказала себе не обольщаться внезапной добротой Райковича.
Ратибор некоторое время сосредоточенно грыз мундштук пустой трубки, словно раздумывал, с чего начать разговор, и наконец произнес:
— Ольга, все эти годы, что знаю тебя, я мечтал об одном — чтобы ты стала моей женой.
Ольгу Ивановну до такой степени поразили его слова, что некоторое время она беззвучно открывала и закрывала рот, словно рыба, застигнутая отливом.
— Н-но почему? — она попыталась собраться с силами. — Я…
— Позволь мне закончить, — с досадой в голосе прервал ее Райкович. — Долгие годы я мечтал о том, чтобы ты хотя бы раз посмотрела на меня с такой же нежностью и любовью, с которой смотрела на Константина. Я знал, что не все ладно в ваших отношениях, но ты никогда не показывала этого на людях, и я завидовал твоему мужу, а порой даже ненавидел его, когда замечал, что он провел ночь в твоей спальне. — Райкович яростно бросил трубку на стол. — Я страстно и безнадежно мечтал о тебе, Ольга, но никогда не думал о том, что могу обладать тобой, как твой муж. Мне только хотелось избавить тебя от страданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125