Томаса мучили страхи. Сколько женщин умерло при родах? Джейн свело в могилу рождение Джека. Он должен быть с Маргарет.
Она сказала ему:
– Отец, надеюсь, ты будешь рядом. Помнишь, когда я была совсем маленькой, боль у меня утихала, когда ты сидел возле кровати, держа меня за руку?
Он ответил:
– Мег, я буду с тобой и теперь.
А тут Испания! Напряжение на королевской службе стало подтачивать его здоровье; он часто испытывал мучительную усталость. И сомневался, что сможет остаться в добром здравии после долгого пребывания в жарком климате. Он думал о долгих, томительных месяцах вдали от семьи. Может, еще не поздно порвать с жизнью придворного, к которой он никогда не стремился?
Набравшись смелости и ничего не говоря семье, Томас попросил у короля аудиенции. И немедленно получил ее, Генриху Томас нравился, ему не раз хотелось покинуть своих легкомысленных друзей и побыть с этим серьезным человеком. Хотелось чувствовать себя серьезным королем, часто веселящимся, но дорожащим и обществом ученого.
Томас просил о разговоре наедине, поэтому король отослал всех приближенных, и когда они остались вдвоем, повернулся к своему протеже с любезной улыбкой.
– Ну, Томас, о чем вы хотели поговорить?
– О поездке в Испанию, Ваше Величество.
– А, да. Вы скоро покинете нас. Мы будем по вам скучать. Но Вулси считает вас лучшим из тех, кого мы можем туда отправить.
– Боюсь, Ваше Величество, что кардинал ошибается.
– Вулси… ошибается! Этого не может быть! Ему известны ваши таланты, мой друг, так же, как и мне.
– Ваше Величество, я чувствую себя неподходящим для этой задачи. Тот климат вреден моему здоровью, и если я заболею, то не смогу исполнить, как надо, поручение Вашего Величества. Если вы пошлете меня туда, то тем самым отправите в могилу. Можете не сомневаться, что там я бы следовал вашим указаниям в полную меру своих сил. Но, сир, я боюсь этой поездки, очень боюсь.
Король устремил пристальный взгляд на сидящего перед ним человека. И увидел, что Томас похудел. Слишком много сидит над книгами. Ест мало хорошей пищи. До ушей короля доходило, что этот человек почти не обращает внимания на еду и совсем не пьет вина. Бедный Томас Мор! Он совсем не умеет жить. И женат на женщине старше себя. При этой мысли король нахмурился, так как вспомнил, что и сам в таком же положении; а это положение с некоторых пор стало раздражать его.
«Бедняга Томас! – подумал король. – У него свои беды… как и у меня. И он не обладает моим хорошим здоровьем».
– Есть и другая причина, сир, – продолжал Томас. – Моя дочь, недавно вышедшая замуж, ждет первого ребенка; я умру от беспокойства, если не буду рядом с ней.
Король хлопнул его по колену.
– Понимаю, друг Томас. – Глаза Генриха увлажнились. – Мне очень по душе эта отцовская привязанность. Будь наша дочь, принцесса Мария, в таком же положении, мы чувствовали бы себя так же. Но ведь у вас в Баклерсбери большая семья, а Томас? Я слышал, у вас есть замечательный сын.
– Да, Ваше Величество. Три дочери, сын, падчерица и приемная дочь.
– Рад это слышать, Томас. Удивит вас, если король скажет, что – в некоторых отношениях – он завидует вам?
– Ваше Величество, вы очень добры. Да, в некоторых отношениях я счастлив.
– Еще бы! Замечательный сын, а? Если б я мог сказать о себе то же самое. А это ваше дитя… эта дочь… Будем надеяться, что она родит замечательного мальчика. – Король подался поближе к Томасу. – И мы считаем, что ее отец должен находиться в Лондоне… быть здесь, когда его внук появится на свет. Отдыхайте спокойно, дорогой друг. Мы отправим с этим поручением в Испанию другого человека.
Ничего большего Томас и не желал.
Однако Маргарет, хоть и радостно восприняла эту новость, но все же обеспокоилась.
Приятно пользоваться расположением короля, но ей казалось, что отец добился его ценой дружбы с кардиналом.
* * *
После родов Маргарет быстро оправилась, и в Баклерсбери в те месяцы жила очень счастливая семья. Томас не мог нарадоваться внуку.
– Поскольку, – сказал он, – мой секретарь, Джон Харрис, живет с нами, и у меня появился внук, этот дом становится тесен, а со временем, когда у меня появится много внуков и внучек, другие девушки тоже повыходят замуж и, надеюсь, тоже не покинут отцовского крова, – нам потребуется дом побольше.
И Томас купил в Сити Кросби-плейс – красивый дом, самый высокий в Лондоне, выстроенный из камня и бревен, расположенный близко к Бишопгейту.
Однажды он повел Маргарет осмотреть его.
Они прошлись по большим комнатам, гораздо более просторным, чем на Барке. Маргарет постояла с отцом в громадном зале, поглядела на сводчатую крышу и попыталась вообразить семью в этом доме.
– Тебе он не нравится? – спросил Томас.
– Папа, ты купил его, и мы, несомненно, обживемся в нем, но…
– Но?
– Не знаю. Может, я глупая. Но он не похож на наш дом.
– Propria domus omnium optima!
– Папа, мы должны сделать его своим. Однако… я не могу представить его нашим. Он какой-то мрачный.
– Дочка, ты стала мнительной.
– Да, правда. Конечно, когда вся семья будет здесь, мы будем беседовать или петь, дом станет нашим и совершенно непохожим на нынешний.
– Здесь долгое время жил Ричард III, – сказал Томас. – Может, потому ты испытываешь к нему отвращение. Может, тебе приходит на ум Горбатый Глостер и все его злодеяния.
– Возможно.
Она села у окна и задумчиво посмотрела на отца.
– Маргарет, скажи, что у тебя на уме?
– Что мы сделаем этот дом нашим.
– Ну-ну, будь со мной откровенна.
– Просто глупая мысль. Мы часто говорили о доме, который у нас будет, когда тебя не бывало с нами.
– И он не был похож на этот?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85