Такого вам больше не увидать,
Если Мора минует этот удел.
– Да, отец, – раздраженно сказал Донси после вежливого смешка. – Это хорошо для тех, кто хочет, чтобы их дела рассмотрели, но плохо для близких к канцлеру людей.
– Почему же, сын мой?
– Когда канцлером был Томас Вулси, не только близкие к нему люди, но и швейцары имели большие доходы.
– А, – сказал Томас. – Теперь понятно. Ты считаешь, что дочь нынешнего канцлера должна приносить доход по крайней мере не меньший?
– Доход? – переспросил Донси. – Да ведь доходов никаких нет. Как я могу брать подношения у тех, кого привожу к вам, если они без моей помощи могут добиться того же самого?
– Значит, по-твоему, я поступаю неправильно, принимая всех, кто желает меня видеть?
– Может, это и похвально, – упрямо ответил Донси, – но невыгодно для зятя. Как мне получать вознаграждение от человека за то, чего он может добиться без моей помощи?
– Меня восхищает твоя безупречная порядочность, мой сын.
Томас улыбнулся ему. Молодой человек стремился к успехам. Неплохой по натуре, он в своей решимости возвыситься следовал за отцом, сэром Джоном Донси. Теперь Уильям выглядел удрученным, он не всегда понимал своего тестя. Томас положил руку ему на плечо.
– Сын, если ты хочешь представить мне какое-то дело, если у тебя есть друг, которому ты желаешь помочь, я всегда пойду тебе навстречу. При возможности разберусь с его просьбой в первую очередь. Но запомни вот что – пусть моя вера будет тебе в этом порукой – если бы мой отец вел тяжбу с самим дьяволом и дело дьявола оказалось бы в данном случае правым, я решил бы его в пользу дьявола. Пошли, погуляем в саду. И ты, сын Ропер. Мне приятно ваше общество.
Томас взял Донси под руку, потому что молодой человек выглядел смущенным, и заговорил с ним в высшей степени любезно.
Не его вина, что он воспитан честолюбивым. Более того, со времени приезда в Челси честолюбие его слегка умерилось.
Алиса, не покладая рук, занималась приготовлениями к свадьбе Джека и Анны Кресейкр. Пока что это было вершиной ее достижений: в семье и до того бывали свадьбы, но то выходили замуж дочери Томаса Мора, затем сэра Томаса Мора, теперь должен был жениться сын лорда-канцлера.
Ее слегка разочаровало, что среди гостей не будет короля. Она прислушивалась к разговорам, когда об этом никто не догадывался, слышала реплики, которыми обменивались Томас и Маргарет, слышала несколько намеков герцога Норфолка – к восторгу Алисы, он часто приезжал в гости, – и пришла к выводу, что ее муж, как и следовало ожидать, не использует всех своих возможностей. Он открыто возражает королю, и все потому, что король добивается развода, а Томас против.
«Господи! – думала Алиса. – Мой муженек совершенно безрассудный человек. Должностью своей не дорожит, относится к ней равнодушно, а что касается королевских дел, тут он в высшей степени решителен и неуступчив. Это просто глупое упрямство, и я рада, что милорд Норфолк согласен со мной».
Ну что ж, король на свадьбу не явится, и все же она будет шикарной. Алиса купила молодым переносные часы, это замечательная новинка, год назад их еще не было в Англии. Хорошо, когда есть возможность покупать такие вещи.
Какой пир она закатит! Все поразятся, до чего хороший стол она держит в Челси. Алиса строила планы, меняла то один их пункт, то другой, пока Маргарет в испуге не воскликнула, что свадебный обед не удастся, поскольку она забудет, что приняла и что отвергла.
Алиса пыхтя носилась по кухне, поглядывала на кабана, положенного в уксус с можжевельником, бегала в хлев поглядеть, жиреют ли намеченные к забою свиньи, спускалась в погреб проверить, как подходят меды. Пробовала соленья, которые должны получиться лучшими в ее жизни.
Она ежечасно предупреждала слуг:
– Имейте в виду, это не просто чья-то там свадьба. Женится сын лорда-канцлера Англии.
– Да, миледи. Да, миледи.
«Миледи! – с удовольствием думала она. – Миледи!»
Да, такая жизнь хороша и приятна. Правда, Алиса боялась, как бы Томас чем-то ее не испортил, потому что он не понимает, с каким достоинством нужно держать себя. Пусть себе подшучивает над ней, над ее достоинством. Оно ей необходимо. Она не забудет, что является женой лорда-канцлера, если у него хватит глупости забыть, какое достоинство придает ему должность.
Она заведет в доме строгие порядки. Муж зря принимает здесь всяких бродяг, которые, прослышав, что за столом у сэра Томаса Мора можно вкусно поесть, являются к обеду и к ужину. Зря носит одну и ту же темную одежду. Без единого драгоценного камня! А каким великолепием блистал кардинал, как собирались поглядеть на него толпы людей… тут уж, вздыхала Алиса, поневоле задумаешься, что за человек твой муж. Не ценит ни своей власти, ни своего достоинства.
Недавно Джайлс Херон возбудил судебное дело против какого-то Николаса Миллисанте. Но разве мастер Мор поддержит своего зятя? Нет, конечно. Мастер Джайлс уверенно обратился в суд. Конечно, этот несколько беззаботный молодой человек ожидал, что тесть решит дело в его пользу, но вышло наоборот!
– Вот тебе и на! – ворчала Алиса. – Стало быть, проблемы твоей семьи для тебя ничего не значат? Люди скажут, что у лорда-канцлера нет власти, раз он боится вынести решение в пользу зятя.
– Алиса, какое это имеет значение, если они знают, что законы Англии справедливы?
«Фу-ты», – мысленно произнесла Алиса любимое выражение милорда Норфолка. В отличие от Томаса, она с готовностью перенимала манеры знатных людей.
Томас презирал всякую пышность и блеск. С неделю назад, когда Норфолк внезапно приехал к ним, Томас пел в церковном хоре, одетый в стихарь, как простолюдин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85