Ей хотелось поделиться с ними, как она довольна своей жизнью. Брату, конечно, все равно; а как рассказать Кристине, если это заставит ее только еще горше сожалеть о своей злосчастной судьбе. Если Шарлотта напишет Иде фон Бюлов, то при Мекленбургском дворе сразу же пойдут сплетни, и, разумеется, дойдут до Кристины. Нет, она должна держать свою радость при себе.
Георг выглядел величественно в своей коронационной мантии; его лицо раскраснелось, а глаза казались синее обычного; он излучал волю и целеустремленность, люди ощущали это и потому приветствовали его громкими и одобрительными возгласами. «Боже, храни короля!», – кричали вокруг. Шарлотта уже достаточно знала английский, чтобы понять эти слова. Кое-где слышалось: «Боже, храни королеву!». Она кланялась и улыбалась и верила в то, что великолепное одеяние хоть немного скрашивало невзрачность ее лица.
Торжественная церемония вначале шла без всяких помех. Доктор Секер, архиепископ Кентерберийский, облаченный в расшитую золотом белую ризу, сообщил всем присутствующим на церемонии, что он представляет им Георга – «бесспорного короля государства».
Шарлотта и Георг прошли к алтарю, где лежала открытой большая Библия. Шарлотта отрепетировала свою роль и выучила слова, которые должна была произнести.
– «Даете ли вы торжественную клятву управлять народом Королевства и принадлежащими ему доминионами в соответствии с принятыми Парламентом законодательными актами, а также основываясь на законах и обычаях Королевства?»
– Торжественно клянусь! – ответил король, положив руку на Библию.
Затем настала очередь Шарлотты. Ей удалось произнести слова клятвы без особых усилий, но она с облегчением вздохнула, когда, наконец, прозвучало:
– Приложите ли вы все свои силы к тому, чтобы соблюдать Божьи заповеди, а также истинно евангелистское вероучение и протестантскую реформистскую религию, официально установленную законом?
Шарлотта вновь дала безупречный ответ и, отойдя от алтаря, села, а король направился к креслу Святого Эдуарда для помазания.
В тяжелой короне Шарлотта чувствовала себя неудобно, и обрадовалась, когда они снова подошли к алтарю, чтобы принять причастие. Георг спросил у доктора Секера:
– Не полагается ли мне снять корону, когда я преклонюсь пред королем всех королей?
Доктор Секер не знал таких тонкостей этой процедуры, и решил посоветоваться с одним из епископов. Однако тот тоже не смог ответить на этот вопрос, король заявил, что им с королевой, скорее всего, следует снять свои короны.
Архиепископ засомневался, останется ли прическа королевы безупречной, к тому же, по его мнению, этого от них никто не ждет.
– Хорошо, – сказал Георг, – сейчас мы можем считать корону Ее Величества обычным дамским головным убором, а не принадлежностью королевского костюма.
Затем он снял свою корону и попросил королеву сделать то же самое. Шарлотта была удивлена, так как совсем недавно ей велели по его приказу надеть все свои драгоценности, когда она шла к причастию. Интересно, помнит ли король о том случае? Что же изменилось, почему ее в тот день заставили надеть все драгоценности, а теперь – снять корону?
Причастие закончилось, Георг и Шарлотта уже были готовы покинуть аббатство, и тут из короны короля выпал один из самых крупных бриллиантов. Наступила тишина: все замерли, потрясенные тем, что произошло. Затем начались перешептывания, ведь это плохое предзнаменование и такого еще никогда не бывало!
Несколько минут слуги неуклюже ползали по полу в поисках бриллианта, и, наконец, он был найден; но все взгляды сосредоточились на пустом месте в короне, где ему полагалось быть. Этот инцидент несколько омрачил всю процедуру.
Таково было первое неприятное происшествие, оказавшееся первым звеном в цепи досадных событий этого памятного дня. Когда вся компания во главе с королем и королевой прибыла в Вестминстер-холл, где намечался банкет, все здание было погружено в темноту. Лорд Талбот, бывший лордом-распорядителем, вместе с граф-маршалом, отвечавшие за коронацию, решили, что было бы прекрасно зажечь все свечи одновременно, как только король и королева переступят порог дворца. Для этого приготовили льняные запалы.
От удивления у всех перехватило дыхание, когда совершенно темный зал вдруг в мгновение ока заполыхал. Свечи зажглись одновременно, но в воздухе еще несколько секунд кружили кусочки горевшего льна, прежде чем опуститься на головы и плечи гостей. Поэтому вместо ожидаемого восторга вначале все перепугались, и лишь убедившись, что никто не пострадал, вздохнули с облегчением.
Свечи являли собой восхитительное зрелище, а зал был наполнен ароматами приправленного специями мяса и деликатесов. Конечно, никто не мог начать трапезу до тех пор, пока не подадут блюда королю и королеве. Однако, на возвышении, где для них был установлен стол, сверкавший бокалами и столовыми приборами, отсутствовали стулья.
Лорд Талбот и лорд Эффингем, выступавший в качестве заместителя граф-маршала в панике бросились на поиски стульев для Их Величеств, но несмотря на огромные усилия, приложенные для того, чтобы организовать банкет, достойный такого события, найти подходящие стулья для короля и королевы оказалось весьма трудным делом.
В конце концов, лорд Эффингем, в съехавшем набок парике, продефилировал к возвышению со стулом в руках, а за ним лорд Талбот – с другим. Стулья были водворены на место, и все вздохнули с облегчением, так как уже достаточно проголодались. Правда, теперь следовало дождаться церемонии подачи блюд королю и королеве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120