Иногда она слышала перешептывания о девушке-квакерше, к которой когда-то проявлял интерес Георг. Странно, но эти разговоры она не могла игнорировать с такой же легкостью, как разговоры о прошлой связи короля с Сарой Леннокс. Та история держалась в большом секрете, и это само по себе предполагало, что ее следует опасаться больше. О том, что король был влюблен в Сару, знали все, но многие замечали, что теперь он едва удостаивал ее взглядом, когда им по необходимости приходилось встречаться. Говорили, что король очень добродетелен и порядочен. Разве много найдется королей, которые, обладая всеми на свете возможностями, устояли бы против искушения и остались верными своим женам? Трудно припомнить хоть одного такого. Даже угрюмый Уильям Оранский имел любовниц. А ведь судьба не одарила Георга обворожительной красавицей-женой.
Шарлотта вздохнула. Георг – добрый человек и хороший муж, и ей просто повезло. И она снова… ждет ребенка. Между рождением Фреда и этой беременностью все-таки хоть какое-то время. Ей хоть немного удалось передохнуть, ведь между первым и вторым ребенком интервал был слишком коротким.
К тому времени, когда появится третий ребенок, маленькому Георгу – который ведет себя в детской как маленький деспот, но он так красив и умен, что ему все прощается, – исполнится три года, а Фреду будет два.
Она действительно счастлива. Единственное, что ее сильно тревожит – это здоровье короля. Он еще слишком молод, чтобы быть таким хворым, и его это, по-видимому, тоже беспокоит. Будь ему лет сорок-пятьдесят, тогда еще можно было бы понять, но ведь ему нет еще и тридцати. Виной всему государственные заботы. Милый Георг, он слишком добросовестно относится к своему долгу.
Но как он обрадовался, узнав, что они снова ждут ребенка.
Король был крайне расстроен. Он метался по своим апартаментам и не хотел никого видеть, но несмотря на запреты Шарлотта пришла к нему.
– Георг, ты должен сказать мне, в чем дело?
Георг посмотрел на нее невидящим взглядом, словно не понимая, кто перед ним. Она взяла его за руку и заглянула ему в глаза.
– Ханна… – пробормотал он. – Ханна… Сердце у нее вдруг сильно забилось, а потом будто остановилось на секунду, прежде чем застучало вновь. Он смотрел на нее так странно, словно не понимал, кто стоит перед ним. Ханна! Она и раньше слышала, как это имя произносили шепотом. Ханна Лайтфут, квакерша!
– Георг, прошу тебя, скажи мне, что стряслось?
Его глаза приняли сосредоточенное выражение. Он снова стал походить на самого себя.
– Шарлотта, – проговорил он, – Шарлотта, моя жена… королева.
– Что случилось, Георг? Ты нездоров?
– О, да, да… – лепетал он.
– Пожалуйста, сядь. Я вызову врачей.
Он отрицательно покачал головой, но позволил проводить себя к креслу.
– Никого не зови, – заявил он, затем, словно в бреду, произнес: – Она мертва. Ханна умерла. На этот раз это правда.
Шарлотта опустилась на колени у его ног и, держа его руку, умоляюще заглянула ему в лицо.
– Ты должен рассказать мне, – убеждала она его, – если это тебе поможет.
Похоже, он задумался над ее словами, наморщил лоб и посмотрел испуганно. Затем несколько бессвязно он заговорил:
– Вероятно, мне следует рассказать тебе. Так будет лучше. Шарлотта, о, Шарлотта! Это было ошибкой. Я грешен. Я никогда не должен был…
Она ждала, едва дыша, от охватившей ее тревоги. Какая тайна связана с Ханной Лайтфут? Ей нужно выяснить это.
– Георг, – сказала она, – может быть тебе лучше прилечь?
– Да, у меня кружится голова. Я едва держусь на ногах. Она проводила его в спальню и уложила в постель, а сама присела рядом, взяв его за руку.
– Шарлотта, ты – хорошая жена… хорошая королева.
– Мне бы хотелось оправдать все твои ожидания, Георг.
– Все эти годы… Что думала Ханна?..
И он рассказал ей все, как было, правда, несколько бессвязно, но Шарлотта ясно представила себе, как он – молоденький юноша, тринадцати лет – идет через Сент-Джеймский рынок, замечает вдруг прекрасную юную квакершу, сидящую у окна лавки торговца льняной мануфактурой.
– Народ толпился, чтобы поглазеть на нас… мы – мой дедушка, моя мама, я сам… направлялись в театр. Торговец мануфактурой убрал с окна тюки с тканью, чтобы его семья могла наблюдать за нашей встречей. Ханна рассказала мне об этом… потом.
– Я слушаю тебя, Георг.
– Она была самой красивой из тех, кого мне доводилось видеть.
Шарлотта поморщилась, словно от боли, но его горячие пальцы, сжимавшие ее руку, напомнили ей о том, что как бы она не была неприглядна, он нуждается в ней и доверяет ей настолько, что делится с ней своей тайной.
– Вот так мы встретились впервые. Все было устроено для нас. Я любил ее, и она родила мне детей.
– Детей, Георг?! А где они сейчас?
– Они в хороших руках. Я в этом уверен, но теперь я не вижу их. Они уже взрослеют. Это было бы небезопасно. Но я знаю, о них прекрасно заботятся.
Наступила тишина, и Шарлотта задумалась о своей маленькой детской, сравнивая ее с другой детской, в которой распоряжалась женщина «самая красивая из тех, кого ему доводилось видеть», женщина, которой было достаточно сидеть у окна лавки, чтобы он влюбился в нее и не побоялся никаких опасностей, лишь бы быть с нею. Наверное это было совсем непохоже на то, как он женился на невзрачной принцессе, которую кто-то выбрал ему.
Но все это в прошлом, и теперь он – король, у него есть королева и два сына, и вот-вот появится третий ребенок.
Она тактично напомнила ему об этом.
– Да, Шарлотта, все кончено, но эти мысли преследуют меня… я часто думаю о ней… Что же она, должно быть, думала обо мне все эти годы…если учесть, что… Но я сердцем чувствовал, что она не умерла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120