Затем поднялся Фокс, и, противопоставив горячности Питта трезвую аргументацию, его повышенной эмоциональности – логику, выступил в защиту мирной политики правительства. Он заявил, что Франция и Испания соглашаются на большие уступки, а Англия между тем страдает от жестоких налогов.
Слушая его, Питт, казалось, понимал, что потерпел поражение; в любом случае он испытывал сильные физические и душевные страдания. В то время как Фокс произносил свою речь, Питт поднялся и, ковыляя, покинул здание парламента, оставив таким образом своих сторонников без лидера.
Предложение в поддержку политики правительства было принято триста девятнадцатью голосами за, шестьюдесятью пятью против.
Это стало триумфом правительства, политики Фокса и политики мира.
Вряд ли можно было ожидать, что сторонники Питта спокойно воспримут сложившееся положение вещей. Всем было известно, каким образом правительство получило большинство голосов. Подкуп! – шептались на улицах; толпа простолюдинов прошагала по улицам, неся сапог и нижнюю юбку, которые со всеми подобающими церемониями были повешены на виселице.
В народе росло возмущение против Бьюта. Главным врагом все считали этого шотландца, который осмелился попытаться править Англией, любовника вдовствующей принцессы, который вместе с ней руководил королем.
Даже самому королю не стеснялись перемывать косточки, и его популярность тревожно пошла на убыль.
Когда он отправился навестить свою матушку, толпы людей бежали за его каретой и кричали вслед: «Что, Георг, поехал к своей мамочке, чтобы сменить пеленки?» и «Когда же, наконец, тебя отнимут от груди?»
Георгу это пришлось не по вкусу. Его самолюбие было глубоко уязвлено, и когда король вернулся в свои апартаменты, то не смог сдержать рыданий. У него началась сильная головная боль, и ему казалось, что все настроены против него.
Однако стоило ему вырваться в Ричмонд и окунуться в спокойную атмосферу жизни вместе с Шарлоттой, как он почувствовал себя лучше. Но нельзя же королю вести тихую жизнь сельского джентльмена.
А вот Бьюту было плохо; он утратил свою самодовольную манеру держаться. Его сердце сжималось от страха всякий раз, когда он выходил на улицу. От разъяренной черни можно было ожидать чего угодно.
Добиться такой власти, которой он обладал сейчас – это было его целью; но теперь, когда цель достигнута, она оказалась совсем не похожа на его мечты.
И вот в наступление перешел Джон Уилкис.
Джон Уилкис был сыном производителя крепких алкогольных напитков из Кларкенуэлла. Уилкис начал выпускать газету совместно со своим другом Чарлзом Черчиллем, в которой решил вести борьбу со всеми аномалиями своего времени. Он был членом парламента и являлся ревностным сторонником Питта. Как человек, который всегда стремится в гущу борьбы, он не мог себе позволить пройти мимо разногласий между Питтом и правительством, возглавляемым Фоксом.
Внешне Уилкис был крайне безобразен: неправильные черты лица, косоглазие, придававшие его лицу дьявольское выражение. В противовес этому он обладал острым умом и изысканными манерами. Эти свои качества он и призвал на помощь, чтобы свалить тех, кого называл «недостойными мира сего». Первым в этом ряду стоял, конечно, Бьют.
В молодости родители отправили Уилкиса в «большое турне»; по возвращении они пожелали, чтобы он женился на Мэри Мид – дочери очень богатого лондонского бакалейщика. Он обязался выполнить их пожелание. Брак оказался неудачным. Бедняжка Мэри не смогла идти в ногу со своим мужем, с его умом и блестящими манерами. Уилкис отлично выпутался из этой истории, получив не только большую часть наследства своей жены, но и опеку над своей дочерью Мэри, единственным человеком, которого он любил.
Его огромная энергия искала выход, и он вступил в такие, имевшие дурную репутацию, общества, как «Клуб адского огня» и «Клуб сэра Франсиса Дэшвуда», последний был известен как Орден св. Франциска. Членов этих клубов отличало распутство и непристойное поведение, причем для этого выискивались самые остроумнейшие способы. Члены Ордена св. Франциска встречались в разрушенном цистерцианском аббатстве в Медменеме и там вовсю забавлялись тем, что пытались перещеголять друг друга в издевательских насмешках над церковью. Говорили даже, что однажды они совершили таинство причастия над обезьяной.
Членство в обществе помогло Уилкису приобрести много влиятельных друзей, среди которых были и сторонники Питта сэр Франсис Дэшвуд и лорд Сэндвич. При их посредничестве Уилкис стал главным шерифом в Бакингемшире; а после безуспешной попытки войти в парламент от Берик-он-Твид, он был избран от Эйлсбери.
В парламенте он не имел особого успеха, поскольку не обладал необходимым красноречием. Но собеседником он считался весьма занимательным. Уилкис подшучивал над своим уродством; он любил повторять, что никогда, подобно Нарциссу, не склонялся над ручьем, чтобы любоваться своим лицом и его никто не застанет тайком смотрящимся в зеркало. Эту привычку он подметил у тех, к кому природа была благосклоннее и наделила хорошими чертами лица. Свое уродство он превратил в своеобразный культ. У Уилкиса было крайне развито мужское начало, и его сексуальные запросы не знали предела. За короткое время, волочась за женщинами, он размотал и свое состояние, и состояние своей жены, и теперь искал способы заработать деньги.
У него обнаружился талант в такой увлекательной профессии как журналистика. Выражать свои взгляды в печати, слышать, как цитируют твои слова, быть силой в стране – как раз к этому и стремился Уилкис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120