Он сам следил за соблюдением воскресных ритуалов, как и за тем, чтобы при игре в карты не делали высоких ставок.
Вскоре пошли разговоры о том, что он ведет себя несколько деспотично с членами своей семьи, и его преследует навязчивая идея быть добропорядочным, и от всех остальных он требует того же.
Георга одолели политические заботы. Он пережил громадное разочарование в лорде Чатеме, который, как все ожидали, возьмет кормило власти в свои руки и приведет страну к процветанию. Но лорд Чатем оказался не тем человеком, каким был Уильям Питт. Его новый титул стал своего рода маской, которая удушила его, как блестящего политика. Он потерял доверие народа, и им овладела физическая немощь.
Питт не выходил из своего дома на Бонд-стрит, лежал в темной комнате, проклиная свою подагру, которая подвела и унизила его. Им овладела меланхолия. Он знал, что в своем нынешнем состоянии, даже если бы ему удалось доковылять до парламента, его ум уже не тот, чтобы решать проблемы государства.
Вплоть до самого последнего времени Георг искренне верил в лорда Чатема. Но леди Чатем постоянно писала королю, что если бы только здоровье мужа соответствовало его преданности Его Величеству и его желанию служить ему, то лорд Чатем в настоящий момент находился бы рядом с ним.
А между тем возникли проблемы с американскими колониями, которые жестоко сопротивлялись вмешательству со стороны Лондона и заявляли, что не могут и никогда не смогут подчиниться налогообложению, навязанному им британским правительством.
Англия как никогда нуждалась в Питте, а он превратился в лорда Чатема, и лежал на своей кровати, корчась от боли.
Все лето Чатем никого не принимал. Если кто-нибудь из коллег пытался навестить его, леди Чатем неизменно уверяла их, что муж слишком болен и не может никого принять. Ходили всякие разговоры о причинах, побудивших его скрываться от людей. Уж не поссорился ли он с королем? Не сошел ли он с ума? Графтон попытался взять дело в свои руки, но у него ничего не получилось. Предложение лорда Чатема не брать налоги с американских колоний и установить с ними дружественные отношения было отвергнуто, и Таунсенд – канцлер казначейства – ввел эти налоги.
Чатем лежал в своей темной комнате, будучи физической и умственной развалиной, а его жена пыталась скрыть этот факт от всего света.
В моменты просветления Чатему больше хотелось сложить с себя обязанности и написать королю об этом, но ведь Георг не позволит ему уйти.
«Вашего имени достаточно, чтобы облегчить работу моего правительства», – писал король Чатему. Он решил, что даже несмотря на болезнь Чатем должен оставаться номинальным главой правительства.
Но долго это не могло продолжаться, и после двух лет такого пребывания на посту премьер-министра, Чатем настоял на своей отставке и сдал печать.
Король настолько расстроился, получив от него письмо, что в течение нескольких часов метался по своему кабинету из угла в угол. Имя Питта было магическим для него и он продолжал верить, что все будет хорошо, пока этот человек возглавляет правительство.
Георг горел желанием урегулировать требующую кропотливого подхода проблему американских колоний, и не сомневался в том, что Питт – единственный человек, способный справиться с ней.
Но волей-неволей королю пришлось принять отставку лорда Чатема и лидером парламента стал Фредерик, второй граф Норт.
Норт был старинным другом Георга. Они вместе играли в детской, когда отца Норта определили его воспитателем. Георг вспомнил, как участвовал в пьесе «Като», когда они были совсем юными и увлекались любительскими спектаклями. Георг тогда исполнял роль Порция, а его сестра Августа – роль Марсии. Все так отчетливо представилось ему; а как было приятно поговорить о тех днях с Фредериком, ставшим весьма незаурядным человеком.
Фредерик к тому же обладал добрым нравом и внешне казался даже похож на Георга; в молодости их вполне можно было принять за братьев. Принц Уэльский шутил тогда, что их схожесть весьма подозрительна и говорил отцу Норта, что одна из их жен, вероятно одурачила их. Георг и Фредерик по сей день были удивительно похожи друг на друга; сходство их не ограничивалось только внешними данными. Норт часто оказывался таким же упрямым как и Георг. Как и у Георга, у Норта были большие выпуклые глаза, правда, он страдал сильной близорукостью. Большой рот, полные губы, пухлые щеки и «бесцельно вращающиеся глаза, по словам Уолпола, придавали ему сходство со слепым голубем-трубачем».
Но Георг не соглашался с этими нелестными отзывами. Фредерик Норт был товарищем его детства, поэтому он нравился ему во многих отношениях, и их дружба продолжалась.
Если он не мог иметь Чатема, то вполне подойдет Норт.
Георг готовился к приему Кристиана Седьмого, короля Дании и Норвегии, мужа Каролины-Матильды.
Вдовствующая принцесса радовалась тому, что ее зять приезжает в Англию, но сетовала, что он не взял с собой Каролину-Матильду. Она с лордом Бьютом как раз обсуждала эту новость, когда ей сообщили, что к ней с визитом приехал король.
– Боже мой, – вскричала она, – будет лучше, если он не застанет тебя здесь.
Они обнялись и принцесса проводила своего возлюбленного к двери, выходившей на потайную лестницу, по которой он мог попасть прямо на улицу.
– Как все не похоже на прежние дни, когда мы все трое были вместе. Не могу себе представить, что произошло с Георгом в последнее время. Он решил стать настоящим королем, но окружил себя неподходящими людьми, и теперь нам всем придется страдать от этого, – она невольно дотронулась рукой до своей шеи, ей пришла в голову мысль, что, возможно, она сама уже не увидит того, что будет потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120