Она обсуждала этот вопрос днем и ночью, ни о чем другом не могла ни говорить, ни думать. И Каролина была ее главной слушательницей и доверенным лицом. Чем больше она узнавала об Англии, тем с большим пылом мечтала попасть в эту страну. Постепенно Каролина восприняла точку зрения старой дамы и вслед за ней считала Ганновер в сравнении с великим королевством маленьким деревенским городом. Она и София буквально воевали за то, чтобы привнести в Ганновер хоть немного культуры. Но какая это была неподъемная работа! Из рассказов английских гостей Каролина сделала вывод, что в Лондоне все выглядит по-иному.
Стало известно, что герцог Мальборо смещен со всех постов, и сейчас он и герцогиня отправлены в ссылку, где они ждут, как все считали, смерти королевы. Но о Мальборо доходили и неприятные слухи. Он слыл умным человеком во всем, что касалось его собственных интересов, разве что кроме женитьбы на Саре – то был единственный случай, когда он послушался сердца, а не разума. И куда же завел его этот поступок! Если бы Сара не ссорилась с королевой – а ведь совсем нетрудно было бы угождать ей, – он бы сейчас занимал по-прежнему высокое положение. Еще рассказывали, будто бы Мальборо ведет тайную переписку с Яковом и готов в любой момент перескочить на ту сторону, которая победит. С такими людьми надо быть очень осторожными.
Был подписан Утрехтский мир, и это вызвало у англичан большую радость, потому что народу смертельно надоела война. Но заключение мира означало, что связи между Англией и Ганновером ослабнут.
Потом дошли слухи, что фаворитами королевы Анны стали Болингброк и Ормонд, а их обоих подозревали в том, что они якобиты и поддерживают Якова. В то же время лорд Оксфордский потерял расположение королевы, потому что оскорбил леди Мэшем и появился пьяным в королевских покоях. Говорили, что со дня на день он лишится своего поста. Анна с готовностью слушала своих ближайших советников и с приближением смерти все больше склонялась к тому, чтобы вернуть в страну брата.
Это было невыносимо! София видела, что мечте ее жизни, очевидно, так и суждено остаться мечтой. Если Яков будет объявлен Яковом III, ей никогда не быть королевой. Георга Людвига не особенно привлекает корона Англии, и он не станет ради нее воевать. Он такой олух, что не желает лучшей жизни и вполне удовлетворен Ганновером.
София даже заболела от беспокойства, мало спала и не могла ни на чем сосредоточиться, кроме английского престола. В садах Герренхаузена она гуляла с Каролиной и Лейбницем – только этим двоим курфюрстина могла доверять свои истинные чувства – и обсуждала с ними ужасную возможность: вдруг Анна втайне пошлет за сводным братом и оставит ему корону? А от него требуется только одно – пообещать поддерживать церковь Англии. Нет ничего легче, чем дать такое обещание!
– Если вы будете так беспокоиться, то заболеете, – уговаривала ее Каролина.
– Дорогая, кажется, ты не понимаешь, что это значит. Если Яков станет королем Англии, мы никогда ничего не получим, кроме Ганновера. Ты никогда не будешь королевой Англии. Разве ты не понимаешь?
– Конечно, понимаю.
– А что это легко может случиться, тоже понимаешь?
– Все правильно. Но заболев, вы не улучшите положения.
– Георг Людвиг ничего делать не будет. Он даже не затруднил себя изучением английского, хотя по-французски говорит довольно прилично. Как можно быть таким слепым и упрямым! И это мой сын. Какая от него польза? Если бы был жив его отец, все было бы по-другому! Но его нет. А я должна думать обо всех нас… хотя я не имею власти и не могу действовать.
– Но и в таких обстоятельствах, Ваше Высочество, вам не стоит так тревожиться.
– Дорогая Каролина, ты удивляешь меня. Мы теряем английский трон. Что делать? Я не могу оставаться здесь и спокойно ждать.
– Очевидно, при дворе Англии плетутся интриги. Если бы вы могли быть там…
– Если бы я была там! – повторила София. – Конечно, моя дорогая, конечно, я знала, что ты предложишь мудрый шаг. Конечно, я должна быть там.
– Ваше здоровье…
– Глупости. Единственное, что мне необходимо для хорошего самочувствия, – это английская корона. Я часто говорила тебе, что умерла бы счастливой, если бы на моей могиле были выгравированы слова: «Королева Англии, Шотландии и Ирландии».
– Умоляю вас, не говорите о смерти, – Каролина вздрогнула.
– О смерти? – София засмеялась. – Почему бы и нет? Ты права, мне надо ехать в Англию.
– Королева уже давно возражает против визитов из Ганновера, – напомнил Лейбниц.
– Правильно, но сейчас все изменилось. Она должна понять, что мое место там.
– Она суеверна и боится, что если увидит кого-нибудь из членов Ганноверской династии в Англии, то это будет знамением близкой гибели. Едва ли теперь, когда даже ей должно быть понятно, что смерть на пороге, королева изменит свое отношение к визитерам из Ганновера.
– Я должна поехать в Англию, – упрямо повторила София.
Каролина смотрела на нее и удивлялась: старая дама, которая всегда вела себя так предусмотрительно, с таким холодным расчетом, оказалась не в состоянии скрыть свое страстное желание и стала страшно уязвимой, когда речь зашла о самой заветной мечте в ее жизни. Каролина надеялась, что как бы страстно она ни желала чего-то, она никогда не выдаст себя, как старая курфюрстина.
* * *
Каролину вызвали в покои курфюрстины. Она застала старую даму в постели.
– Легкое недомогание, – объяснила София.
– Причина которого – нервное напряжение и возбуждение, – добавила Каролина. – Нечего и думать о поездке в Англию в таком состоянии.
– Вероятно, ты права. Мне придется отложить путешествие и надолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132