).
Чистильщик нахмурился Ц он не смог вспомнить своего имени, которым его
звали в детстве. А уж своих родителей он не помнил и подавно. Он помнил лиш
ь то, что происходило с момента его пробуждения в больнице, в шесть лет, ко
гда он переболел какой-то странной болезнью, приведшей в растерянность
всех врачей, помнил уже лишь приемных родителей. Пять лет он прожил в этом
райончике, а в одиннадцать, по окончании пятого класса, его перевели в как
ой-то закрытый интернат, где и сделали из него Чистильщика, Крысолова.
Даже своего лица он не имел Ц в течение каждых семи лет его лицо медленно
изменялось почти до неузнаваемости. Приемные родители и куратор говори
ли, что это происходит из-за какой-то мутации его организма, которая позв
оляла ему видеть почти в полной темноте, в адском грохоте Ц различать ка
ждый звук в отдельности. Изменялся цвет волос, обновлялись зубы, даже пап
иллярные узоры на подушечках пальцев Ц и лишь глаза оставались по-преж
нему серо-водянистыми, бесцветными.
«Как Мирдза узнала меня? Ц подумал он. Ц Ведь близится завершение очере
дного семилетнего цикла, а она последний раз видела меня в его начале»



Орехово, Карельский перешее
к. Воскресенье, 19.04. 18:30

Ц Ты должен это знать.
Молодой, бритый наголо человек в желтоватой, напоминающей буддийское об
лачение тоге склонил голову.
Ц Да, Учитель.
Ц Центр нашего учения переносится пока сюда.
Ц Да, Учитель, это большая честь для нас.
Ц Вздор! Это не честь, это всего лишь временное отступление. И мы покарае
м тех, кто заставил нас сделать это.
Молодой человек еще ниже склонил голову:
Ц Как вы посчитаете нужным.
Ц Готовы ли твои воины-тени?
Ц Еще нет, Учитель, нам осталось лишь несколько занятий.
Ц Когда?!
Ц Летом. В середине лета, Учитель, когда их не будут ждать.
Ответом был довольный смех.



Лесопарк Александрино, Санк
т-Петербург, Воскресенье, 19.04. 18:45

Куратор подошел со стороны улицы Лени Голикова, и Крысолов долго наблюда
л за ним, как он, прихрамывал, торопится, почти бежит вдоль пруда к мостику.
Сам он по-прежнему стоял, облокотившись на перила, покуривал вторую сига
рку. «А ведь он постарел за те восемь месяцев, что я его не видел, Ц подумал
Крысолов, глядя на смешную подпрыгивающую походку куратора. Ц Постаре
л, однако! Но при этом совершенно не изменился, как и за все те двенадцать л
ет, чю я его знаю. Разве что хромать стал больше. Значит, он не аномал. Они та
к быстро Ц враз Ц не стареют». В который раз у него мелькнула мысль-дога
дка, что в их сообществе аномалов раз-два и обчелся; по крайней мере Ц в ру
ководстве.
Куратор уже забирался, пыхтя, по горбатому мостику к его середине.
Ц Какие наши годы, Николай Николаич, Ц с насмешкой негромко поприветст
вовал его Крысолов. И прищурился. Одышка и багровость лица были вызваны с
корее не прогулкой в рысьем темпе, а плохо сдерживаемым гневом.
Ц Ты что себе позволяешь, сукин сын?! Ц яростно засипел в лицо Крысолова
куратор. Ц Ублюдок, ты думаешь, что ты делаешь?!
Крысолов отступил на полшага, чтобы брызги слюны изо рта куратора не лет
ели ему в лицо, а потом сделал то, на что раньше никогда бы не решился, Ц же
стко ткнул Ник-Никыча указательным и средним пальцами под ребра, в диафр
агму. Куратор умолк и побагровел еще больше, но на сей раз Ц от удушья. Кры
солов зашел к нему сбоку и резко надавил ладонями одновременно на грудь
и спину. Куратор судорожно, с сипением втянул в себя прохладный вечерний
воздух.
Ц Отдышись, Ник-Никыч, успокойся, Ц почти ласково сказал ему Крысолов.
Ц Успокоишься Ц поговорим.
Куратор несколько раз глубоко вдохнул, и лицо его начало принимать норма
льную окраску.
Ц Ты что себе позволяешь? Ц начал он в прежнем тоне, но чувствовалось Ц
перегорел, прежний запал иссяк. Крысолов поднял брови.
Ц Да я ижмо о тебе, Ник-Никыч, и беспокоился. Больно уж чело твое ясное апо
плексического цвета было. Не мог же я отцу-благодетелю, куратору родному,
вот так вот дать концы откинуть. А спорить с тобой Ц сам помнишь Ц никогд
а не решался, шибко ты всегда категоричен был. Да и есть.
Ц Слишком ты какой-то спокойный и ироничный, Ц процедил куратор. Крысо
лов развел руками.
Ц Каким сделали. Пойдем, присядем


Чужая память .



Рига, Латвия. 7.07.92 г. 14:00 (время мес
тное)

Ц Значит, говоришь, здесь? Ц прищурился Крысолов, затягиваясь тонкой си
гаркой. Квартира ему нравилась, но об этом он предпочел промолчать.
Ц Здесь, Ц кивнул связник Ц немногословный латыш средних лет, говорив
ший по-русски с типичным прононсом коренного москвича. Это заинтересова
ло Крысолова, но задавать лишних вопросов он не стал Ц эта деталь не имел
а отношения к делу.
Ц Значит, я и поживу здесь, Ц сказал он. Ц Легализация?
Ц Вы Ц временный, но очень ценный сотрудник одной из фирм, приглашены на
полгода, все формальности с властями соблюдены. Материалы по фирме, нача
льству и сослуживцам Ц в черной папке на столе. Вам нужно раз в неделю поя
вляться в офисе фирмы. О вашем «приглашении и трудоустройстве», Ц связн
ик выделил это голосом, и Крысолов усмехнулся, Ц знает только генеральн
ый. Человек надежный.
Крысолов рассеянно покивал. Связник остро поглядел на него.
Ц Видимо, я могу идти? Ц спросил он. Крысолов снова кивнул. Связник откры
л дверь и оглянулся.
Ц Можете здесь жить спокойно столько, сколько потребуется. Но для всех б
удет лучше, если через полгода вы уедете.
Он вышел, бесшумно притворив за собой дверь. Крысолов защелкнул замок и б
еззвучно расхохотался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136