Черно-белая Минни выбежала к двери встречать меня, потерлась, мурлыча, о мои ноги. Она была рада мне, и я был доволен, поскольку выбрался из конторы и сделал за утро что-то полезное. Никаких планов у меня не было, разум мой был совершенно пуст – подобное состояние я научился ценить в пору своего выздоровления.
И в тот момент, когда я закрыл входную дверь, как раз, когда я сделал первый шаг к гостиной, я заметил это.
Черное пятно.
Оно появилось прямо у меня перед глазами и поплыло через комнату. Я потянулся следом и попытался смахнуть его правой рукой, как комара. Пятно не давалось. Оно не приземлялось на потолке, на стене или на ковре, но оказывалось всюду, куда бы я ни взглянул. Крошечная пылинка, порой она скользила вбок или вниз, как падучая звезда. Я подумал: если это пятно не находится в комнате, вне меня, значит, что-то попало мне в глаз – какая-нибудь пылинка, только она почему-то не причиняет боли. Сколько я ни моргал, ничто не помогало. Я не мог даже определить, в правом глазу возникла помеха или в левом. Мне казалось, что сразу в обоих. Я крепко зажмурился, но все так же ясно различал пятно. Потом оно исчезло.
В первый раз это длилось не более минуты, и я решил, что мне удалось проморгаться. Почему-то мне припомнился тот «сучёк» – слово, прочитанное на плакате.
И так, словно бы невзначай, пришел кошмар.
В следующие недели пятно появлялось время от времени, главным образом – но не всегда – у меня дома. Однажды оно застигло меня, когда я сидел в конторе и разговаривал по телефону с клиентом. Я не позволял «сучку» особо докучать мне, но не мог и забыть о нем. В другой раз он возник, когда я вел машину и только что свернул с Торндейла на Фишер. Пятно отвлекло меня, и я чуть было не врезался во встречную машину. Я свернул на парковку в Бичвуде и подождал, пока зрение не прояснилось.
После того как я чуть не попал в аварию, я понял, что «сучёк» – не просто досадная помеха, а нечто более серьезное; и обратился за помощью.
Мой врач, доктор Лю – как я опасался, различавший во мне своими острыми восточными глазками гораздо больше, чем мне хотелось бы ему открыть, – нимало не медля послал меня к офтальмологу, чей кабинет находился в том же здании. Окулист тоже была мне знакома – эта высокая словоохотливая женщина покупала в нашем агентстве путевки. Я смотрел в какой-то приборчик, а она с помощью сканнера изучала мой глаз с другой стороны, при этом неустанно болтая о своих планах на будущий отпуск.
Фухх! – прибор выпустил точную дозу воздуха прямо мне в глаз. Я вздрогнул, врач ненадолго замолчала, сосредоточившись на моем глазном яблоке.
– Вроде бы что-то видела, – сказала она, – а теперь не вижу. – И она снова нажала на кнопку.
Фухх!
– Нет. Ничего не вижу, – сказала она и снова сделалась словоохотливой и бодрой. Скорее всего, решила она, источник моих неприятностей – кусочек белка, который плавает в глазу, в крошечном океане, окружающем зрачок. Всего лишь обломок кораблекрушения, плавучее бревно, со временем оно уйдет из поля моего зрения, и я никогда более его не увижу.
Я шел по коридору обратно в кабинет доктора Лю, и тут «сучёк» вернулся. Доктор направил луч света мне в глаз и долго в него смотрел. Я видел свой «сучёк», а доктор нет.
– Для перестраховки просканируем мозг, – решил он.
Лаборатория располагалась в другом конце здания, но пока я добрался туда, «сучёк» не исчез. Вот и прекрасно, подумал я, теперь-то мы выясним, что ты такое. Но едва к моему черепу подсоединили электроды, пятно исчезло. Врач тщательно изучил картинку.
– Нет, – сказал он. – Не о чем беспокоиться. Ваш мозг в полном порядке.
Все-таки я беспокоился, хоть и не слишком. «Сучёк» появлялся у меня в глазу ненадолго, и сами эти явления изменились и даже доставляли мне удовольствие.
Помню, как это произошло в первый раз. Я сидел в кресле в гостиной, глядя через окно в парк. Листва на деревьях обнаруживала первые признаки осеннего увядания. В этот момент появилось пятно, и я испытал своего рода эйфорию – как будто снова оказался на матрасе в том особняке с башенками и сделал первую, самую глубокую затяжку. Это пятно стало для меня знакомым, родным. Это мой «сучёк», подумал я. Он похож на Минни, которая с мурлыканьем пристраивается у меня на груди, когда мы одни, но убегает в спальню и прячется от посторонних. Да, это пятно, чем бы оно ни вызвано, принадлежит лично мне, и ни окулисту, ни специалисту по мозгам его увидеть не дано.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Эта приятная фаза продолжалась около двух недель, а тем временем деревья, лишенные летнего тепла, меняли окраску. В этот краткий период я пришел к выводу, что мне в определенном смысле повезло: я был избран для какого-то прекрасного и уникального опыта. Каждый раз, когда пятно возвращалось, я вздрагивал от восторга. И хотя теперь оно являлось мне дважды и трижды в день, я нисколько не тревожился.
Я начал даже уговаривать себя, что сам это делаю – своей волей вызываю пятно всякий раз, когда хочу испытать душевный подъем.
Но четыре недели спустя начались новые события, которые уже никак не зависели от моих желаний.
Впервые я заметил это вечером в середине октября. Я возвращался домой из агентства около шести часов, прихватив с собой кое-какие бумаги, которые собирался просмотреть, прежде чем пойду обедать в кафе. Когда я уселся за стол, чтобы прочесть бумаги, я вдруг спохватился, что за весь день ни разу не видел пятна.
Как только я вспомнил о нем, оно явилось. Но кое-что было иначе, и я почти сразу заметил разницу. Изначально пятно было черным, но теперь сделалось еще чер, нее. Однако не это главное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72