Почему вольноопределяющийся находится в одном бараке с солдатами? Интеллигенцию нужно всегда лучше кормить и не держать её вместе с простыми солдатами; она должна себя чувствовать выше их, у неё не должно быть повода к жалобам. Что же, разве вы не понимаете, какая опасность грозит от одной такой мечтательной головы? А этот плакат, господин полковник? Я прошу его снять.Но полковник Клаген, которому Марек очень понравился, тогда как графиня в душе была ему противна, ответил:– Это не моё дело. Набор разрешён высшими властями, и их распоряжения отменять я не имею права. Да кроме того, хорошими солдатами они теперь уже никогда не будут. Раз они нарушили присягу, то трудно от них ожидать чего-либо хорошего. И в нашей армии много изменников. А кроме того, среди пленных много интеллигентных солдат. Так посмотришь на него – одна грязь, а оказывается – он был –редактором. А на другого посмотришь – из полена вырезывает статую, и в результате получается художественное произведение. Многие тут научились говорить по-русски и очень интересуются политикой. Дорогая, – обратился он, неожиданно вспомнив что-то, к своей жене, – ты хотела, кажется, выбрать себе портного среди пленных? Зайдём обратно в бараки, поищем, нет ли кого там среди чехов. А вы, Гавриил Михайлович, проводите, пожалуйста, дам всюду, куда они пожелают.И полковник, раскланявшись с дамами, направился со своей женой в бараки.Когда мадам Клаген выразила желание найти портного с большим стажем, в бараке началось большое волнение. Все начали предлагать свои услуги, даже и те, о которых было известно, что они не умеют обращаться с иглой и ножницами.Трое сошли вниз и на немецком языке предлагали свои услуги. Мадам нерешительно рассматривала их, расспрашивая, что они умеют шить и в каком городе работали. Потом опечалилась.– Нет, они не большие мастера. А мне к весне нужен будет очаровательный костюм! Ведь я же хочу нравиться, – засмеялась она, сказав последнюю фразу по-французски.Тогда пискун почесал за ухом, молниеносно спустился вниз и, отдав честь полковнику, сделал глубочайший поклон мадам и сказал на чистейшем французском языке:– Может быть, мадам, я мог бы предложить вам свои услуги? Я работал в Вене, был закройщиком в Брюсселе, главным закройщиком в Лондоне, сочинял моды у Пуарэ в Париже. Все это говорит за то, что я могу удовлетворить ваш вкус.Мадам окинула его взглядом с головы до ног, тщательно рассматривая его грязные тряпки, замызганное лицо, небритую бороду, нечёсаную голову. Пискун понял этот взгляд и быстро добавил:– Платье меняет человека.– Я ему дам новое обмундирование, – решил полковник, – только подходит ли он тебе? Ну да можно за день увидать, на что он способен.Он задумался, блуждая взглядом по нарам, откуда смотрело добродушное лицо Швейка. Потом сказал:– А я возьму себе в денщики австрийца, чтобы одному портному не было скучно.И он позвал Швейка к себе. Когда тот спустился с нар, он спросил его:– Ты хочешь у меня быть слугой?– Так точно, хочу, – сказал в ответ на это Швейк, – я был слугой у фельдкурата Катца и вам буду служить верно и добросовестно до последней капли крови, как господину обер-лейтенанту Лукашу.– В субботу под конвоем приведёшь его ко мне, – приказал начальник лагеря фельдфебелю.– Ну, у тебя, приятель, дело в шляпе, – сказал один из соседей пискуна, когда тот вновь забрался на нары, – Вот ты где заработаешь! Вот так и нас в Томске начальник лагеря пригласил смастерить ему новую мебель; ну, проработало нас восемь человек у него полгода, а он ничего и не заплатил. Тут все эти начальники воры.– Да она ищет не только портного, – не обращая внимания на предупреждение, сказал пискун, – она ищет и такого, который бы её позабавил. Иезус-Мария, разве ж я не вижу? Разве она может сказать об этом как-нибудь более понятно?– Ну да, это как в объявлениях в «Политике», – вмешался Швейк, – там всегда ищут девушку только для хозяйства, а не для забавы.Гудечек сел на нарах, обнял колени руками и, смотря заплаканными и покрасневшими глазами на пискуна, захныкал:– Братцы, я независтливый человек, но почему такое счастье попалось не мне? Черт возьми, в этот момент я готов себя заколоть! И что это у меня был за олух отец, что не научил меня портняжному ремеслу! Братец, если тебе Бог поможет и ты с ней будешь в одной постели, не забудь обо мне! Духом я всегда буду с тобой. – И Гудечек поднял вверх два пальца в знак присяги. – Я вижу, что ты человек практичный, – продолжал он. – Когда я был дома, то часто читал в аграрных газетах совет, чтобы крестьянин правильно пользовался положением и ехал на рынок с хлебом тогда, когда на хлеб есть спрос. А человек – это такой осел, что ни о чем не помнит и никогда хорошими советами в жизни своей не пользуется. Я хотел принести в жертву свою свободу этой баронессе, а она, черт возьми, меня оттолкнула! Иезус-Мария, да ведь иначе на меня, грязного и вшивого, и посмотреть нельзя! Вот если бы у человека на лбу было написано, что у него есть хорошее имение, дом и резные кровати! – Гудечек заломил руки от безнадёжности своего положения и, положив на них голову, застонал: – Хорошо ещё, что никто не заметил этого скандала, иначе сидеть бы мне с вольноопределяющимся! И что только напало на этого человека – ругаться с ними? Он с ума сошёл. Какая странная мысль пришла ему в голову!– Главное в этом деле, дружище, – сочувственно сказал Швейк, – то, что ты не мог ей понравиться. Да, ты не особенно-то красив, а женщину, особенно если она молодая, нужно обольстить красотой, чтобы…– Или возбудить в ней сочувствие, – вставил в речь Швейка пискун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118