Она по-прежнему говорила очень тихо. Стефан заметил, что она держит пистолет не так уверенно, как раньше, дуло смотрело скорее на его ноги, чем в грудь. Она вот-вот сломается, подумал он. Он осторожно перенес тяжесть тела на правую ногу.
– Почему бы тебе не сдаться? – спросил он.
Она не ответила, только покачала головой.
И наконец, наступил момент, на который он надеялся. Она опустила руку с пистолетом и глянула в одно из окон. Он бросился назад как можно быстрее и помчался вдоль центрального прохода, каждую секунду ожидая, что за его спиной раздастся смертельный выстрел.
И тут он споткнулся о торчащий из-под скамьи край ковра и упал ничком, сильно ударившись плечом.
Тогда прозвучал выстрел. Пуля угодила в скамью в дециметре от него. Эхо было как от удара грома. И потом – тишина. Он услышал какой-то шум за спиной и поднял голову. Она странно, как-то наискось лежала перед гробом отца. Сердце выпрыгивало из груди, он не мог понять, что произошло. Она застрелилась? В эту секунду раздался резкий голос Эрика Юханссона – он стоял наверху, рядом с органом.
– Лежать не двигаясь. Вероника Молин, вы меня слышите? Лежать не двигаясь.
– Она не шевелится, – крикнул Стефан.
– Ты ранен?
– Нет.
Эрик снова крикнул, его голос отдавался таким же громоподобным эхом.
– Вероника Молин. Лежать не двигаясь. Руки в стороны.
Она по-прежнему не шевелилась. Эрик Юханссон, спустившись по скрипучей лестнице, появился в центральном проходе. Стефан медленно поднялся. Они осторожно приближались к неподвижному телу. Стефан поднял руку:
– Она мертва.
Он показал пальцем:
– Ты попал в глаз.
Эрик проглотил слюну и затряс головой:
– Я целился в ноги. Не такой уж я плохой стрелок.
Они подошли к телу. Стефан был прав. Пуля угодила точно в левый глаз. Рядом с ней, в самом низу каменного основания, на котором стояла купель, виден был явный след пули.
– Рикошет, – сказал Стефан. – Выстрел пришелся в камень, но пуля срикошетила и убила ее.
Эрик Юханссон по-прежнему крутил головой, как бы не веря в реальность происходящего. Стефан понимал его. Эрику ни разу в жизни не приходилось стрелять в человека. И в первый же раз, когда он пытался попасть в ногу, выстрел оказался смертельным.
– Здесь ничем не поможешь, – сказал Стефан. – Что случилось, то случилось. Слава богу, что это позади. Все позади.
Дверь церкви открылась. Перепуганный церковный сторож уставился на них широко открытыми глазами. Стефан положил Эрику руку на плечо, постоял немного и направился к вошедшему. Надо было объяснить, что тут произошло.

Через полчаса он вернулся в дом Эльзы. Там уже был Рундстрём. Джузеппе увезли в больницу в Эстерсунд. Но Фернандо Херейра исчез. Когда санитары несли Джузеппе на носилках, они сказали, что тот куда-то скрылся, они даже не заметили куда.
– Мы его возьмем, – сказал Рундстрём.
– Не уверен, – сказал Стефан с сомнением. – Мы ведь даже не знаем, как его зовут. У него может быть много паспортов. Он большой мастер скрываться.
– Разве он не ранен?
– Царапина на виске.
В комнату вошел человек в комбинезоне и положил на стол грязное, облепленное илом ружье.
– Не успел спуститься – сразу нашел, – сказал он. – Говорят, стреляли в церкви?
Рундстрём нетерпеливо махнул рукой:
– Потом расскажу.
Он осмотрел ружье.
– Интересно, можно ли привлечь к суду Эльзу Берггрен за ложь, – задумчиво сказал он. – Теперь-то мы знаем, что Авраама Андерссона убил Магнус Хольмстрём. Он же выкинул ружье. Скорее всего, и дом Молина поджег он. Дом загорелся сразу в нескольких местах.
– Дом поджег Фернандо Херейра, – сказал Стефан. – Чтобы отвлечь полицию.
– Я по-прежнему многого не понимаю, – сказал Рундстрём. – Джузеппе в больнице. Эрик застрелил Веронику Молин. В церкви. Так что остаешься только ты – Стефан Линдман, полицейский из Буроса. Может быть, ты будешь так любезен и объяснишь, что случилось этим утром в моем полицейском округе?

Стефан провел в кабинете Эрика Юханссона почти весь день. Разговор с Рундстрёмом занял несколько часов – их все время прерывали. Без четверти два позвонили из Арбоги – там задержали Магнуса Хольмстрёма в красном «Эскорте». В начале шестого Рундстрём сказал, что теперь ему все ясно. Он проводил Стефана до гостиницы. Они расстались в вестибюле.
– Когда уезжаешь?
– Завтра. Самолетом.
– Я скажу, чтобы тебя отвезли.
Стефан протянул ему руку.
– Все было очень странно, – сказал Рундстрём. – Но мне кажется, мы теперь многое поймем. Не все, конечно, – всегда есть белые пятна, – но многое.
– Мне почему-то кажется, что взять Фернандо Херейру будет не так-то просто.
– Он, кстати, курит французские сигареты, – сказал Рундстрём. – Помнишь тот окурок, что ты нашел у озера и отдал Джузеппе?
Стефан кивнул. Он помнил.
– Согласен, – сказал он, помедлив. – Всегда есть провалы. Например, эта загадочная личность по имени «М» в Шотландии.
Рундстрём ушел. Стефан подумал, что он, наверное, не читал дневник Молина. Девушка-администратор была очень бледна.
– Я что-то сделала не так? – спросила она.
– Это еще слабо сказано, – сказал Стефан. – Но теперь все позади. Завтра я улетаю. Оставляю тебя с испытателями и прибалтами-ориентировщиками.

Вечером он, поужинав, позвонил Елене и сказал, во сколько приезжает. Он уже ложился спать, когда позвонил Рундстрём и сказал, что Джузеппе чувствует себя сравнительно неплохо. Рана серьезная, но врачи сказали, угрозы для жизни нет. А вот с Эриком не все в порядке, он в глубокой депрессии. Под конец Рундстрём сказал, что к расследованию подключилась СЕПО.
– В печати и на телевидении начнется черт-те что, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130