Тебе предлагают руку и сердце. К великому моему сожалению, я не осознавал, как сильно нуждаюсь в тебе и что я люблю тебя тогда, когда ты была свободна. Наверное, не хватало расстояния между нами.
– Понимаю. – Пола взглянула ему в лицо. Чувство собственницы охватило ее, и уколы ревности стали еще больнее. – Те, другие женщины… Ты любил их так же, как меня сегодня?
Вопрос застал его врасплох. Первым его импульсом было соврать, чтобы не причинить ей боль, но затем он понял, что должен оставаться честным.
– Да, иногда, но не всякий раз и не со всеми. Между нами произошло то, что случается только между самыми близкими людьми. В большинстве своем мои прежние подружки не вызывали во мне такого желания и страсти, как ты. Оральный секс – это… очень интимная вещь. Для того, чтобы во мне возникли такие чувства, я должен очень крепко полюбить. – Он улыбнулся. – А часто так любить невозможно.
Пола кивнула.
– Наверное, подобные чувства возникают из непреодолимого желания безраздельно владеть другим человеком.
– Совершенно верно. – Он изучающе посмотрел на нее.
– А после твоего переезда в Нью-Йорк, – начала Пола, ругая себя за настырность, но не в силах ничего с собой поделать. Она помолчала, откашлялась. – Ты имел много связей?
– Нет.
– Почему?
– Из-за тебя. – Шейн затянулся сигаретой, выпустил облако дыма. – После того, как я понял, что люблю тебя, мой сексуальный опыт был весьма плачевным. – Он повернул голову и заглянул ей глубоко в глаза. – Честно говоря, у меня в этом плане возникли серьезные проблемы… Я стал импотентом.
Он прочел изумление и горечь на ее лице, почувствовал, как напряглось ее тело. Однако она не вымолвила ни слова.
– У меня время от времени кое-что получалось, если в комнате было темно, а моя партнерша не развеивала моих фантазий… Будто на ее месте лежишь ты. Если мне удавалось сохранить в голове твой образ, все обходилось. Но такое случалось редко и с большим трудом.
Не называя имен, он рассказал ей о случае в Хэрроугейте в день крестин, а также о других своих неудачах. Раскрывая душу перед Полой, он не испытывал ни стыда, ни неловкости. Наоборот, он с радостью освобождался от так долго давившего на него груза и по ходу разговора понял, что и сейчас всего-навсего следует давнишней привычке откровенничать с подругой детства.
Когда он закончил, Пола обвила его шею руками и притянула к себе его голову.
– О, Шейн, милый. Как ты страдал из-за меня.
Он погладил ее по волосам, крепче прижал к себе.
– Здесь нет твоей вины. – Потом нежно спросил: – А когда ты поняла, что любишь меня?
– С первого дня моего приезда в Нью-Йорк ты волновал меня. И прошлым вечером, и сегодня опять странные чувства начали возникать во мне. Я поняла, что хочу тебя, как мужчину, чтобы ты овладел мной, а я – тобой. И вдруг – во время разговора с Элайн, когда вы с Санни вышли на кухню – меня осенило, что я тебя люблю.
Несколько секунд он молчал, потом произнес:
– Я привез тебя сюда не для того, чтобы соблазнить.
– Знаю!
– Я только хотел побыть с тобой, хоть недолго насладиться твоим обществом. Я очень по тебе скучал. – После короткой паузы Шейн добавил: – На протяжении многих лет я руководствовался золотым правилом – никаких замужних женщин. Никогда я не хотел присваивать себе то, что принадлежит другому.
– Думаю, я принадлежу сама себе, – ответила Пола.
Шейн промолчал. Он сгорал от желания узнать подробности о семейной жизни Полы, его терзала ревность к Джиму, но он не хотел затрагивать эту тему из боязни разрушить атмосферу вечера.
– Конечно, ты понимаешь, что я не допустила бы ничего подобного, если бы моя семейная жизнь складывалась счастливо, – сказала она ровным, спокойным голосом.
– Господи, Пола, ну разумеется! Ты вовсе не легкомысленна. Я знаю, что ты никогда не стала бы искать приключений. – Он окинул ее взглядом прищуренных глаз. – Значит, что-то не склеивается?
– Нет. Я старалась, одному Богу известно, как я старалась. Я не виню Джима. Наверное, виноваты всегда оба. Во мне нет ненависти к нему, он неплохой человек. Мы друг другу не подходим. Мы абсолютно несовместимы. – Пола прикусила губу. – Давай оставим эту тему… По крайней мере, пока. Почему-то мне расхотелось говорить о своей семье.
– Понимаю, родная.
Некоторое время оба молчали, задумавшись каждый о своем. Наконец Пола прошептала:
– Ох, Шейн, что я натворила. Как мне хотелось бы повернуть время вспять.
– Увы, это невозможно… Да и дело не во времени. Не надо думать ни о вчерашнем дне, ни о дне завтрашнем – только о сегодня. Ведь время не отмеряно порциями и не выдается нам в капсулах. Оно подобно реке. Прошлое, настоящее и будущее сливаются вместе в один нескончаемый поток. Прошлое находит свое отражение в каждом дне нашей жизни, и сегодня мы видим вдали отблески будущего. Прошедшее и наступающее окружают нас. Время имеет свое собственное измерение.
Пола взглянула в такое знакомое и любимое лицо, и увидела в нем черты прежнего мальчишки. Вспомнила его увлечение своим кельтским происхождением, предками и легендами. Знакомый мечтательный взгляд, отзвук былого мистицизма затуманил его глаза, и по его задумчивому виду Пола поняла, что он унесся мыслями в далекое-далекое прошлое. А потом Шейн заморгал, улыбнулся ей своей особенной кривоватой ухмылкой – такой знакомой с давних пор. И сразу же мужчина превратился в маленького мальчика из «Гнезда цапли», и их детство вернулось назад, заполнив все вокруг. Пола поняла, как прав Шейн, уподобляя время речному потоку. Она прикоснулась к его руке и рассказала о своих мыслях. Шейн медленно, задумчиво проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151