— Надо сматываться, — нервно говорит Моррис. Мы набираем ход и вдруг видим, что доблестный «Страшила» медленно двинулся на горящий мост.
— Ах, черт! — восклицает Моррис.
Видно, что вся толпа осталась на том берегу. Только один паровоз в клубах дыма и угасающем пламени ползет по мосту.
— Гаснет! — кричит Дэн.
Больше наблюдать некогда. Даем деру, Ай да герой Кузнечик! Быстрее, быстрей! Пока переползет «Страшила», пока переберутся плантаторы, успеем немного оторваться. Но ясно, что затея с мостом не получилась.
Здесь началась «пика», и Моррис выжал не меньше семидесяти миль. Вот где «Пегас» показал, на что он способен. Мы шли, что называется, «собачьим галопом», той бешеной скоростью, когда машину, а особенно вагоны, резко мотает из стороны в сторону и кажется, вот-вот вылетишь из колеи.
С мостом не вышло, что еще? Больше ничего нет в запасе. Вся надежда на судьбу и на «Пегаса». А он гнал вперед всей восьмеркой колес, и, если бы смог оторваться от земли, он взмыл бы над Красным Каньоном и плавно перенес нас в Альбертвилл. Да нет, почему в Альбертвилл? Над всей Америкой, над всей Америкой пролетели бы мы с легким вагончиком, и изумленные северяне, пыхая сигарами и сплевывая, спросили бы друг у друга, что за компания возит по воздуху.
О Пегас! Зачем отливать твое имя на медной табличке, зачем преображать ноги в колеса, а крылья в фонтаны пара? Я все равно узнаю тебя, белый конь сына Золотого Дождя. Когда ты вознесся на гору Геликон и ударил звонким копытом, зажурчал чистый ручей, и поэты черпали оттуда свое вдохновение. Когда я увидел твое имя на медной табличке, в моей голове брызнула родниковая струя. Я почувствовал озарение, я взглянул на звезды и понял, что наша жизнь тоже легенда. Неужто эту легенду растопчут сейчас черные катки «Страшилы»? Неужто пьяные плантаторы наведут на нас ружья и огненный залп вдребезги разнесет хрупкое тело нашей мечты?..
Я в отчаянии. Что делать, что делать? Скоро Корона, и если не удастся получить в запас несколько минут, то «Страшила» достанет нас уже на станции. Корону никак не пройдешь с ходу, потому что она всегда забита составами.
Я вижу, что Моррис усиленно думает. Жилка набухла на лбу. Пульсирует, пульсирует, вот-вот выпрыгнет голубой птичкой.
— Скидывай уголь к топке! — внезапно говорит он. — Всех черных на «Пегаса»!
— Зачем?
— Запалим и отцепим вагончик! Вот оно что! Смелая мысль. Отсечь «Страшилу» горящим вагончиком.
— Но все не уместятся, Моррис!
— Давай уголь, — повторяет он. — Женщин с детьми вперед, парней в тендер.
Справа и слева от бойлера есть узкие мостики с поручнями. Значит, женщин туда. Боже, как они там пристроятся, да еще с детишками! Но я понимаю, почему тендер мужчинам. «Страшила» может подойти на ружейный выстрел, тендер попадет под обстрел.
— Дело! — кричит Дэн. Этот любит горячку.
Да, но как мы пройдем Корону, облепленные людьми, как соты пчелами? Но рассуждать некогда. Лезу в тендер и перекидываю уголь, стараясь освободить побольше места. Дэн в это время неумело заправляет топку. Огонь притухает, Моррис отталкивает Дэна, хватает лопату сам.
Начинаем великое переселение. Тоже нелегкое дело. На полном ходу перелезать из вагончика в тендер. Выстраиваем цепочку из самых крепких и ловких, они потихоньку переправляют Арш-Марион на новое место. Бедные черные! До чего они покорны, ко всему привыкли.
Самых маленьких распихиваем по бокам в будке. Хетти держит на коленях двоих. Женщины, замирая от страха, прижимаются к горячему телу «Пегаса». Между ними и несущейся землей только разболтанный тонкий поручень.
Тем временем Дэн сеет оставшийся керосин по вагончику. Прощай, наш верный дружок! До свидания, «голубая гостиная», тыквенные плошки и вся наша утварь. Прощайте, сны, которые я оставил в вагончике. Сейчас опалят вам крылышки. Только самодельной карте дороги мы сохраняем жизнь. Впрочем, зачем? Скоро попрощаемся и с дорогой, и с нашим верным «Пегасом».
Начался большой хайландерский подъем. На этом подъеме мы и должны отцепить горящий вагончик. Он потеряет скорость, покатится назад под уклон и, дай бог, крепко впечатает «Страшиле». Хайландерский подъем неприятная штука. Тут Моррису труднее, чем Кузнечику Джефу, у «Страшилы» тяга мощнее. Но куда ему деться от набегающего вагончика?
Наш тонкий расчет сбила неожиданность.
— Буксы горят! — кричит Моррис.
Действительно, снизу тянет неприятной гарью. Проклятье! Соскакиваю на ходу, бегу рядом с пыхтящим «Пегасом». Подъем так крут, что скорость совсем маленькая. Точно! Горит букса ведущей пары. Надо останавливаться, масло не выдержало бешеного вращения.
Тормозим. Возимся с буксой. Одновременно размыкаем сцепку и поджигаем вагончик. Надо бы втащить его повыше и оттуда спустить, плохо пришлось бы «Страшиле». Но теперь некогда, «Страшила», должно быть, недалеко.
Вагончик вспыхнул на редкость охотно, не то что мост. Сухое легкое дерево, керосин, чего еще надо? Давай, давай, приятель! Запечатлей на физиономии «Страшилы» огненный поцелуй.
Только вот успеет ли разогнаться? Тронулся еле-еле, пополз потихоньку. Надо было толкнуть его посильнее «Пегасом». Не догадались. Да где тут! Горячка и спешка, за всем не уследишь.
Арш-Марион тем временем устроился поуютнее. Кто-то сел верхом на капот у трубы, кто-то на передние буфера, кто-то на задние. Один человек оседлал песочницу, а двое легли сверху на будку. Некоторые женщины перебрались со смотровой площадки в тендер, от бегущей земли у них кружилась голова. Мы выкопали в угле порядочную яму, и теперь можно прятаться за бортом тендера.
И все-таки «Пегас» имел чересчур живописный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58