«А может и не „бы”, – мрачно подумал Конте. – Возможно, здесь больше годится не условное наклонение, а будущее время...»
Он поднялся с корточек, сложил за спиной руки и вновь смерил взглядом распростёртое на полу тело. Затем медленно произнёс:
– Скорее всего, убийца кто-то из экипажа.
– Мне тоже так кажется, коммодор. Правда, нельзя исключить и того, что на борт проникло двое – врагов или сообщников, это уже отдельный вопрос, – а потом один из них убил другого и скрылся, прихватив с собой некий предмет, который убитый хотел спрятать в этом ящике. Но такая версия мне не нравится, она грешит чрезмерной надуманностью.
– Да, в самом деле. Кто ещё знает о вашей находке?
– Пока никто. Я решил сначала доложить вам. На тот случай, если вы захотите скрыть это происшествие.
Конте ненадолго задумался.
– Нет, – решительно промолвил он. – Скрывать не стоит. Возможно, кто-то что-то видел и сообщит нам ценную информацию. Кроме того, нужно немедленно объявить тревогу и тщательно обыскать весь корабль, а тело подвергнуть вскрытию. И, пока не поздно, отправить на Нью-Джорджию запрос с отпечатками пальцев и снимком сетчатки глаза. Кстати, как вы думаете, этот инцидент связан с нашим заданием? Или здесь что-то другое? Что подсказывает вам ваша интуиция контрразведчика?
Старший лейтенант Службы Безопасности Корпуса растерянно пожал плечами:
– Боюсь, она безмолвствует, коммодор...

*
Прочёсывание корабля в поисках радиоактивных материалов или взрывчатки не принесло никаких результатов – что уже само по себе было результатом положительным, а тщательное обследование места убийства не выявило ни единой улики, указывавшей на личность убийцы. Отправленный по лазерной связи запрос на Нью-Джорджию тоже ничего не дал: через пару часов был получен ответ, что такие отпечатки пальцев и рисунок сетчатки в планетарных базах данных не обнаружены. Вскрытие трупа лишь подтвердило первоначальный диагноз, что смерть наступила в результате перелома шейных позвонков, и позволило более точно установить время убийства – не позже чем за тринадцать и не раньше чем за четырнадцать часов до момента обнаружения тела. На этом следствие зашло в тупик.
Запуск ц-привода был произведён с полуторачасовым опозданием. И хотя к тому времени Конте окончательно убедился, что никакой бомбы – ядерной или обычной – на борту нет, всё же в момент включения генератора он невольно задержал дыхание. Лишь когда корабль успешно перешёл в овердрайв и стал подниматься на высшие уровни «ц», попутно набирая всё б о льшую скорость, Конте позволил себе немного расслабиться.
«Одна опасность миновала, – отстранённо думал он, наблюдая за чёткими, уверенными действиями первого пилота. – Теперь остаётся обычная бомба с часовым механизмом. Вот она может рвануть когда угодно – сегодня, завтра, послезавтра... Н-да, весёленький будет перелёт!»

Глава 6
Игорь Поляков, адвокат

Свою новую рабочую неделю я начал с визита в контору. На десять утра у меня была назначена встреча с одним важным клиентом, который счёл бы себя оскорблённым, если бы я поручил встретиться с ним кому-то другому. Все остальные текущие дела (благо сейчас их было немного) я решил передать в ведение младших компаньонов, коими являлись мои двоюродные брат и сестра по отцовской линии, Павел и Агнешка.
Наша юридическая фирма, с момента её основания в начале прошлого века, была чисто семейным предприятием. После смерти отца (он утонул, купаясь в штормящем море, когда я ещё учился в школе) фирму возглавил его младший брат Андрей. За годы своего руководства он только на то и сподобился, что сумел удержать её на грани банкротства и сохранить часть прежней клиентуры. Когда я закончил университет и получил диплом юриста, дела нашей фирмы шли из рук вон плохо. Не знаю, то ли мне просто везло, то ли я действительно такой хороший адвокат, как обо мне говорят, но всего за пару лет мне удалось полностью восстановить пошатнувшийся было престиж фирмы. Дядя Андрей ещё какое-то время занимал кресло старшего партнёра, но впоследствии уступил его мне, а сам ушёл на пенсию, разделив свою долю между сыном и дочерью. Так мы втроём и работали.
Павел и Агнешка очень обрадовались, когда я сообщил, что с сего дня полностью переключаюсь на дело Алёны Габровой, уступая все прочие им. Они всегда считали меня чокнутым трудоголиком и жадиной, который отнимает у них кусок хлеба, загребая под себя всех мало-мальски перспективных клиентов. Теперь же я твёрдо решил, что, заполучив денежки Конноли, стану работать в два-три раза меньше и предоставлю кузине с кузеном б о льшую свободу действий. В отличие от их отца, они мне нравились, особенно Агнешка – у неё была светлая голова.
Явившись в без четверти десять в контору, я узнал от секретарши, что важный клиент, о котором я упоминал выше, в назначенный час не придёт. Оказывается, вчера вечером, во время хоккейного матча у него прихватило сердце – благо «Консулы» выиграли, поэтому инфаркта не случилось. Тем не менее доктор приписал ему в ближайшие несколько дней воздержаться от любых дел, и он предложил перенести встречу на конец недели.
Я задержался ещё на полчаса, чтобы просмотреть скопившуюся за выходные корреспонденцию, подписать чеки и дать несколько поручений сотрудникам. Потом мы с Павлом вкратце обсудили вчерашнюю игру и сошлись во мнении, что если наши сохранят нынешнюю форму, то обязательно выиграют Кубок. Выпив за будущие победы по стакану сока, мы попрощались до завтра, и я на своём флайере полетел в Ванкувер...
То есть, конечно, в Нью-Ванкувер – но зачастую мы опускаем приставки «нью», «новый» и «новая» во всех географических названиях нашей планеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129