За восемь лет я скопила достаточно денег, чтобы обеспечить себе безбедное существование до конца своих дней, и сейчас испытывала сильный соблазн направить весь сегодняшний выигрыш на модернизацию ходовой части яхты. Четыре месяца назад на Земле Санникова, где я сорвала солидный куш в полмиллиона марок, мне предлагали усовершенствовать ц-привод «Скитальца», что позволило бы увеличить его скорость почти до трёх парсек в час, но после недолгих раздумий я предпочла переслать триста тысяч на Материнскую Землю, а оставшиеся двести потратила на капитальный ремонт внешней обшивки, обновление корабельного интерьера и замену некоторых устаревших узлов в системе жизнеобеспечения. Теперь и снаружи и внутри яхта выглядела как новенькая, так что впору было подумать и об улучшении её скоростных качеств.
Задраив за собой люк и поставив его на сигнализацию, я прошла в кают-компанию, где был установлен широкоэкранный видеофон, подключённый к планетарной сети. Я решила не медля ни минуты связаться со Степанакертским отделением Объединённого банка Арцаха (которое ещё работало, поскольку находилось в другом часовом поясе) и распорядиться, чтобы весь мой выигрыш перевели в наличные марки или доллары и к утру доставили на таможню космопорта. Мне, конечно, попытаются всучить чеки – Арцах вёл весьма оживлённую торговлю с остальной Ойкуменой, и на всех соседних планетах у Объединённого банка имелись корреспондентские счета. Однако я и сама ещё не знала, куда полечу, а кроме того, не в моих привычках было сообщать посторонним о своём маршруте, посему я предпочитала иметь дело исключительно с «живыми» деньгами, хотя при этом теряла от одного до трёх процентов суммы в качестве таможенной пошлины за вывоз наличности.
Прокручивая в мыслях предстоящий разговор с представителями банка, я вошла в освещённую кают-компанию, сделала несколько шагов по направлению к видеофону... и вдруг настороженно замерла, уловив краем глаза какое-то движение. В следующую секунду я резко повернулась и увидела широкоплечего русобородого и рыжеусого мужчину лет сорока, который сидел развалясь на мягком диване и глядел на меня с самодовольной ухмылкой, словно подтрунивая над моей беспечностью.
«Проклятый Оганесян! – с быстротой молнии промелькнуло у меня в голове. – Он всё-таки перехитрил меня...»
– Здравствуйте, мисс, – произнёс незваный гость почему-то по-английски. – Я вас давно жду.
Преодолев оцепенение, я тотчас выхватила из своей сумочки парализатор. Незнакомец среагировал на это мгновенно: вскочил с дивана, будто подброшенный пружиной, проворно уклонился от выстрела и резким взмахом ноги выбил из моей руки оружие. Затем перешёл от каратэ к вольной борьбе, повалил меня на пол лицом вниз, а сам уселся сверху, не позволяя мне подняться.
– Вот чёрт! – несколько растерянно пробормотал он всё на том же английском. – Надо же, как нехорошо получилось... Что с вами, мисс? Разве вы не поняли, кто я?
– А как я могла понять? – ответила я, повернув голову вбок, чтобы в рот не забивался пушистый ворс ковра. – Вы же не представились.
– Но ведь... – Незнакомец осёкся. – Ага! Значит, Лайонел был прав!
Я понятия не имела, кто такой Лайонел и насчёт чего он был прав. Я не знала даже такой элементарной вещи, как имя человека, который ткнул меня лицом в ковёр. Ясно было только одно – он не киллер. Во-первых, незнакомец говорил по-английски с отчётливым британским акцентом, а киллер Оганесяна, если бы ему взбрело в голову заговорить на этом языке, наверняка говорил бы с акцентом армянским. Во-вторых же, киллер вообще не стал бы балясничать со мной, а выстрелил бы сразу, как только я вошла. И в-третьих, в-последних, с Оганесяном я рассталась меньше часа назад, и тогда у него даже в мыслях не было посылать своего человека в космопорт. А чтобы пробраться в ангар, минуя бдительную охрану, и проникнуть в поставленную на сигнализацию яхту, требовалось достаточно много времени.
Так что мой таинственный посетитель не был посланцем Оганесяна. Кем он был и что здесь делал – оставалось загадкой. Но убивать меня он не собирался, иначе уже убил бы. Да и насиловать тоже – это я поняла и по его репликам, и по тому, как мягко, чуть ли не нежно, он сделал мне подсечку, а сейчас прижимал к полу очень бережно, стараясь не причинять лишнюю боль.
Убедившись, что моей жизни и чести ничего не угрожает, я почувствовала громадное облегчение. Хотя до полного спокойствия мне было далеко: ведь я по-прежнему находилась во власти незнакомца, который (и это было хуже всего) принадлежал к числу тех редких представителей рода человеческого, которых я не могла «прочитать», чьи мысли и намерения были для меня тайной за семью печатями. Таких людей я старалась избегать, ибо в их обществе чувствовала себя слепой и беспомощной. Лишь один-единственный раз я сумела близко сойтись с «нечитаемым» – но это было исключение, лишь подтверждающее общее правило.
– Сейчас я отпущу вас, и мы спокойно поговорим, – сказал незнакомец. – Прошу вас, не выкидывайте никаких фортелей. Ведь если бы я хотел причинить вам зло, то уже давно это сделал бы. Вы согласны?
– Да, – ответила я.
Его рука положила на ковёр рядом с моим лицом прямоугольную пластиковую карточку, затем он встал с меня, отступил на несколько шагов в сторону и подобрал с пола мой парализатор.
Я приподнялась на локтях и первым делом посмотрела на оставленную им карточку. Это было служебное удостоверение Интерпола, выданное на имя специального агента Генри Д. Янга, сотрудника Управления по борьбе с организованной преступностью. Бородатое лицо на фотографии в общих чертах совпадало с лицом стоявшего передо мной человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129