Русский король и повёл себя соответственно. Прежде всего, он посулил за живого или мёртвого предводителя «собакоголовых» щедрую награду. Через три дня разбуянившиеся угличане сами приволокли к нему Никиту. Данила тут же велел допросить всех с пристрастием, отобрал тех, кто участвовал в казни углицкого князя, и вместе с бывшим ловчим велел утопить их в Клязьме, руководствуясь мудрым библейским правилом: «Око за око, зуб за зуб». Обещанные за Никиту десять гривен серебром он отправил на дно реки, дабы собравшиеся на берегу люди видели, что король сдержал своё слово и сполна расплатился с угличанами.
После расправы с предводителем и его ближайшими приспешниками преследования вдовы Владимира Константиновича прекратились. И «собакоголовые» как-то сразу присмирели, а затем рассеялись. Правда, часть из них скрылась в лесах и стала промышлять самым настоящим разбоем, однако Данилу это не очень-то беспокоило. Главное – он показал, что на Руси никто не смеет безнаказанно покушаться на жизнь правителя.
Видя это, суздальцы начали опасаться, что король станет мстить и за смерть князя Андрея. Но как раз в этом Данила Романович проявил непостижимую забывчивость, хотя на словах осуждал убийц. Причастные к расправе на Андреем гридни вздохнули с облегчением, когда расправы на бунтовщиками прекратились, и король вплотную занялся подбором кандидатуры на великокняжеский стол..
Уже само собой подразумевалось, что Данила Романович взял Суздальскую землю под свою руку, и против этого никто из князей и бояр открыто возражать не посмел. Но взять легко – куда как труднее удержать взятое. Королю нужен был на владимирском престоле свой человек, всецело преданный идее единого русского государства; человек сильный и решительный, способный укрепить шаткую ныне власть Киева в северных землях. Лев для этой роли не годился. Он был ещё слишком молод, к тому же Данила вообще считал нецелесообразным выдворять сына из Киева. Русичи должны видеть в своём наследном принце полноправного соправителя всего королевства, а не отдельной его части, – только таким образом можно было утвердить нарождавшуюся династию.
В конечном итоге король остановил выбор на своём младшем брате. Не говоря уж о том, что Василько Романович всегда стоял горой за Данилу, и опасаться от него каверзы не приходилось, он к тому же имел все законные основания претендовать на владимирский стол – через свою жену Дубравку Юрьевну, внучку Всеволода Большое Гнездо! Юрий Всеволодович как раз был великим князем в момент татарского нашествия. Он пал от рук ордынцев, и только после его смерти на престоле утвердился Ярослав Всеволодович.
Данила заявил о своём решении местным боярам и удельным князьям, которых собрал в гриднице занятого им дворца. Ясное дело, те не посмели поднять короля на смех, но всё же выразили вежливое удивление по поводу того, с какой стати мономаховичи-мстиславичи зарятся на наследство мономаховичей-юрьевичей. Тогда-то Данила Романович и преподнёс северянам сюрприз.
– А про Дубравку Юрьевну забыли? – строго спросил он. И в краткой, но прочувствованной речи дал суздальцам понять, что покойный Ярослав Всеволодович в самом прямом смысле обобрал наследников своего старшего брата, перехватив власть в великом княжестве. Его сын покрыл своё имя несмываемым позором, и это является наилучшим доказательством того, что Андрей Ярославович сидел не на своём месте. Только потомки Юрия Всеволодовича достойны княжить здесь. Из его детей в живых осталась лишь княгиня Дубравка, поэтому необходимо восстановить попранную справедливость, доверив престол зятю человека, который погиб, защищая родную землю от диких орд. Кстати, Дубравка Юрьевна и Василько Романович уже покинули Володимир, что на Волыни, и теперь направляются сюда, в Володимир-Суздальский.
Бояре и князья призадумались. Ни один из них не брал Дубравку в расчёт, поэтому спорщики готовы были выслушать какие угодно претензии, только не эти. К тому же, хоть намерения Данилы Романовича были предельно ясны, с победителем самого Бату не очень-то поспоришь…
В конце концов дело решилось так же, как зимой сорокового года, когда Данила Романович объявил себя государем земли Русской: нашлись уступчивые слабохарактерные бояре и удельные князья, первыми объявившие о полном согласии с королевской волей. После этого и более решительные уступили. Ну, а с самыми строптивыми Данила готов был «договориться» с помощью войска!
Казалось, волноваться больше нечего, остаётся только праздновать победу. Как вдруг поползли смутные слухи о нападении на Волынь мазовшан, а вслед за тем явился гонец, подтвердивший это известие и привёзший королю донесение Льва об обстановке на западных рубежах страны и о принятых в связи с нападением мерах.
Данила Романович никак не мог решить, что делать дальше. Если бросить дела на севере и срочно отправиться на Волынь, чтобы проучить зарвавшихся мазовшан, замечательный план по возведению на великокняжеский стол брата Василька шёл прахом, ибо в отсутствие короля неугомонные потомки Всеволода ни за что не захотят признавать права Дубравки Юрьевны и обязательно вновь передерутся. Да и с чего уезжать? Действия сына Данила находил совершенно правильными. Кроме того, в послании Льва не было и намёка на испуг или растерянность. Может, всё и так обойдётся?
Но вдруг эта уверенность напускная? Если Лев или воевода Димитрий допустят малейшую ошибку, западные уделы королевства могут оказаться во власти захватчиков. Кто тогда станет считаться с русским королём?!.
Поэтому, выбрав из двух зол меньшее, Данила Романович оставил во Владимире только что прибывших брата Василька с женой, передал приведенные тысячи в их распоряжение, а сам с двумя десятками гридней помчался в Киев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130