ЭПИЛОГ
ТАЙНАЯ ГРАМОТА

Король Данила сидел в гриднице и в который раз перечитывал лежавший у него на коленях пергамент. С трудом усмирив ополчившийся против «христопродавцев» Владимир и фактически подчинив Северную Русь своей власти, он едва не утратил вотчину – Волынь и Галичину. И хотя в конечном итоге все неприятности обернулись удачей, Данила Романович был далёк от благодушия. Над будущим королевской династии, которую он с таким трудом создал, нависла серьёзная угроза… Ну, что за прихоти судьбы!
Ещё по пути в Киев, на границе Новгород-Сиверщины и Черниговщины, король получил от сына совершенно невероятное известие о том, что воевода Давид позавчера явился во дворец и вечером того же дня умчался к осаждённому Володимиру. Даже сам по себе королевский воевода стоил целой дружины, и хотя Данила Романович предпочёл бы, чтоб вместе с Давидом вернулось сорокатысячное войско, он всё равно не смог сдержать облегчённого вздоха. Но успокаиваться было рано. Король поспешил в столицу.
В Киеве Лев подтвердил всё, что передал отцу с вестовыми, а также добавил, что приготовления татар к войне оказались сплошным обманом, и сейчас тысяцкий Михайло ведёт обратно армию, почти не понесшую потерь. Впрочем, ожидать их возвращения раньше чем через полтора месяца не следует. Давид потому и поехал один, что спешил.
– Очень спешил, – добавил принц Лев и, многозначительно подняв глаза к потолку, умолк.
Данила Романович понял всё и, больше ни о чём не расспрашивая сына, отправился отдохнуть с дороги. Да, королевский воевода – это нечто особенное!..
А через несколько дней от воеводы Димитрия пришло сразу два послания. В первом довольно сухо сообщалось о замечательной победе русичей над мазовшанами и крестоносцами. Если говорить вкратце, дело обстояло следующим образом. Осадившее Володимир войско захватчиков разделилось на три части. Основные силы мазовшан остались под Володимиром, часть рыцарей и пеших воинов отправилась на северо-запад, к так и не взятому Холму, а одиннадцать сотен всадников и свыше четырёх тысяч пехотинцев совершили бросок в сторону Галича. Однако, заблудившись в тумане, мазовшане прошли мимо города и невесть каким образом оказались в Карпатах. Там они наскочили на войско короля Бэлы, спешившее на помощь к волынянам, и были наголову разбиты угорцами.
Оставшихся под стенами Володимира захватчиков уничтожили воины Димитрия и осаждённые, которые ударили с двух сторон разом, едва зазвонил колокол Успенского собора. Причём войском осаждённых руководил королевский воевода Давид, под покровом ночи сумевший незаметно проскользнуть в город сквозь кольцо мазовшан. Также был рассеян отряд немецких рыцарей, которые прибыли под стены Володимира на помощь захватчикам. У попавших в плен рыцарей Димитрий узнал имя их предводителя– Гартман фон Гёте. Гроссмейстер погиб в поединке с Давидом.
После указанных событий польский король решил не посылать войско в помощь мазовшанам, сделав вид, что никогда и не помышлял об этом. Германский император, в свою очередь, поспешил отмежеваться от действий гроссмейстера воинства Христового, заявив, что не может отвечать за поступки командоров духовно-рыцарских орденов. Таким образом, потерявшая цвет своего воинства, лишённая поддержки Польши и Германии, а потому фактически беззащитная Мазовия теперь лежала перед русичами, как на ладони. Хоть иди да голыми руками бери эту землю…
Об том же самом говорил привезший радостную весть гонец, только с гораздо большим восторгом, нежели Димитрий. Зато в тайном послании воевода не пожалел чёрных красок для описания неких странностей, сопутствовавших победе русских войск вообще и появлению на Волыни Давида в частности. Димитрий рассказал о том, что мазовшане вовсе не собирались идти на Галич; как и когда повернули на юг вместо востока, никто толком объяснить не может. Поведал воевода также и о том, что русская дружина по пути к Володимиру попала в сильный туман, но руководствуясь указаниями Давида, за день преодолела расстояние в четыре суточных перехода. Далее в грамоте говорилось об одновременном появлении Давида в Володимире и русского гонца перед войском Бэлы, каковой гонец опять же был подозрительно похож на Давида. И ещё о многом, многом другом…
Заканчивалось же тайное послание так:
«Государь! Подвластные тебе тысячи чрезмерно превозносят слугу твоего, воеводу Давида. Злонамеренно не желая сражаться с мазовецкими псами под началом боярина Судислава и допустив захват Любомля, эти лентяи будто переродились с появлением Давида. Они же приписывают заслугу победы одному ему, сумевшему одержать верх над врагом не иначе как с помощью скрытого колдовства».
Положим, Данила Романович знал это и без разъяснений Димитрия. Его беспокоило совсем другое. Он прекрасно понимал, что Димитрием движет обычная зависть, но вместе с тем не мог не признать, что теперь Давид может стать слишком популярным. И более влиятельным, чем даже сам король…
А этого быть не должно. Очень плохо, когда слуга могущественнее своего хозяина. Такие слуги имеют обыкновение сами становиться хозяевами.
«Эх, Давид! – угрюмо думал король. – Я благодарен тебе за всё, что ты сделал для моей державы, но, боюсь, нам двоим скоро станет тесно на Руси. Пусть ты этого ещё не понимаешь – зато понимаю я… Что же мне делать, а?»
Ответа не было.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130