В самом деле, шепетек ведёт себя как настоящий идиот. Однако даже идиот не станет зря рисковать своей поганой шкурой, дразня такого человека, как Карсидар. А шепетек рискнул! Так зачем, спрашивается, он сделал это?!
Неужели же в его мрачных пророчествах скрывается хоть капля истины…

Глава V
ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД

Плачем и стенаниями наполнился Новгород: хоронили люди храброго Александра Ярославовича, прозванного Невским.
Правду сказать, непростые отношения были у новгородцев с ныне почившим в Бозе князем, ох, непростые! Батюшка его, Ярослав Всеволодович, неоднократно княжил у них. Успели новгородцы к нему присмотреться, примериться да и принялись приглашать Ярославовых сынов на новгородский престол.
Самый старший из Ярославичей, Фёдор, скончался в тысяча двести тридцать третьем году от Рождества Христова, и тогда пришёл черёд Александра княжить в Новгороде. Надеялись новгородцы, что с ним удастся легко поладить, если с юных лет приучать к заведенным здесь порядкам. То есть: считаться с мнением вече, уважать архиепископа, посадника, тысяцкого, бояр и старост. А коли случится беда и, не дай Бог, нагрянет лихая година – защитить от любого врага.
Но просчитались новгородцы, когда думали, что из тринадцатилетнего юнца удастся вылепить послушного князя с той же лёгкостью, с какой гончар лепит из сырой глины горшок. Ещё как просчитались!
Юный Александр Ярославович, возможно, и был польщён тем, что свободолюбивые новгородцы пригласили его княжить. Да только внешне это никак не проявлялось. Напротив, когда совет господ ещё только предложил новому кандидату в князья заранее заготовленный проект ряда, Александр рванул с места в карьер и принялся настаивать на том, чтобы право распоряжаться казной и заключать союзы с другими княжествами были отняты у новгородского архиепископа и переданы ему. А с архиепископа и церковных дел хватит.
Только и новгородцы не лыком шиты! Не собирались они уступать своих исконных прав, с превеликими трудами отвоёванных у князей в предшествующие века, хоть бы и самому Володимиру Великому, Ярославу Мудрому или даже Володимиру Мономаху, если бы те вдруг восстали из могил. Тем более, какому-то там юнцу, который ещё и усов не отрастил. Не в коня корм!
Именитые бояре вежливо объяснили Александру, что к чему. Негоже, мол, со своим уставом в чужой монастырь соваться, умерь, княжич, аппетит. Тот, ясное дело, заартачился поначалу, но затем уступил и ряд подписал. Господа новгородцы обрадовались, решили, что юноша капитулировал окончательно, и в дальнейшем с ним хлопот не будет.
Как бы не так! По-видимому, Александр рассудил, что главное сесть на престол, а остальное решится по ходу дела. При всяком удобном и неудобном случае юный князь пытался вмешиваться в учёт оброков, а когда ему чем-то не понравилось поведение эстов – потребовал у посадника и тысяцкого снарядить против них дружину.
В общем, стало ясно, что с Александром каши не сваришь. Совет господ скликал городское вече, которое постановило прогнать молодого нахала и попросить на его место «проверенного» князя, а именно Ярослава Всеволодовича.
Тот пожурил сынка за несговорчивость и согласился в очередной раз покняжить в Новгороде. Юный Александр обиделся и удалился. Только не слишком много выгадали бояре от такой перемены: Ярослав Всеволодович ничтоже сумняшеся собрал полки новгородцев и новоторжцев – и занял с их помощью Киев! А едва татарская орда прокатилась через Владимир и Суздаль, бросил и киевский престол и прочно обосновался во Владимире. И никакими посулами его оттуда было не выманить.
Ничего не попишешь, пришлось господам новгородцам просить юного Александра Ярославовича вернуться к ним. Да и как не пригласить его, когда на востоке лютовали ордынцы, на севере бряцали оружием шведы, а в западных землях (это уже тогда было ясно) собирались войска рыцарей-крестоносцев, которые тоже не прочь были потрясти мошну новгородских богачей. Судили-рядили купцы и бояре, да и не нашли лучшей кандидатуры в князья. По их разумению, только Александр был способен возглавить новгородские дружины и помочь отбиться от супостатов. Да и батюшка Ярослав Всеволодович в случае чего не оставил бы сынка без помощи, пусть незначительной, учитывая всеобщую опустошённость Владимиро-Суздальской земли.
Вот на этот раз не ошиблись господа советники, в самую точку попали! Александр впервые продемонстрировал недюжинную храбрость и блестящий воинский талант, когда в середине лета тысяча двести сорокового года с небольшой дружиной при поддержке ладожан наголову разбил в устье Невы шведское войско под предводительством королевского зятя Биргера.
Радости было! Приятно вспомнить…
Да только зря радовались господа советники, ибо Александр, теперь уже снискавший любовь и уважение народа, вновь начал выдвигать завышенные требования на обладание властью. Напряжение между князем и именитыми новгородцами росло. Дело дошло до того, что вече опять довелось выбирать между князем и своими старшинами. И, конечно же, Александру вновь пришлось покинуть город.
А между тем, беда не заставила себя долго ждать. Правда, теперь она пришла не с востока и не с севера, а накатила железной волной с запада. Изборск и Псков пали под ударами закованных в латы рыцарей (последний – не без помощи изменщиков из числа бояр). Всё ближе подбирались крестоносцы к Великому Новгороду. И Андрей Ярославович, младший брат Александра, приглашённый на освободившийся престол, ничего не смог поделать с супостатами. Когда же Бату вынудил Ярослава Всеволодовича пойти вместе с татарами в поход на Киев, Андрей отправился с отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130