Конечно, я понимаю, что негоже произносить такие слова в беседе со священнослужителем, который посвятил свою жизнь Всевышнему…
– Прежде всего, негоже забывать о бесконечной милости Божьей, – назидательным тоном заговорил Калистрат. – Как можешь ты помышлять о том, чтобы повторить богомерзкие деяния короля Данилы? Наоборот, хорошо, что у тебя на службе нет чародея. Значит, ненавидящий нечестивцев Бог за тебя!
– Но… – попытался возразить князь.
– Всевышний имеет власть стереть во прах мерзавца Хорсадара и в единый миг обратить твою слабость в силу!
– Но…
– Войска киевского выскочки будут разбиты, а сам он падёт к твоим ногам!
– Но…
– Не Данила завоюет северные княжества, а ты распространишь свою власть на земли, ныне подчинённые ему!
– Отче, всё это, к сожалению, лишь благие мечтания, – Андрей сумел наконец прервать протоиерея. – Ты прекрасно знаешь, что в нашем беспутном мире Господь не совершает более чудес. Он решил бросить грешных людей на потраву их собственным страстям. А ежели кто-то и продолжает творить чудеса, так это мерзкие колдуны, подобные Хорсадару. А что делать мне…
Князь умолк со скорбным видом. Но Калистрат отлично понял его и торжественно изрёк, нависая над сидящим на пне молодым правителем, как скала над ручьём:
– Тебе, княже, надлежит принять милость Всевышнего и вооружившись благодатью, истребить зло, неугодное Ему.
Андрей поднял склонённую голову и изумлённо воззрился на протоиерея.
– Как же тебя понимать? – только и сумел выдавить он.
Взгляд Калистрата сделался по-отечески ласковым.
– И отрёт Господь всякую слезу с очей, – заговорил он нараспев, – и успокоит всех страждущих и обременённых, да не покажется им слишком тяжёлым их жалкое земное иго, ибо научатся они у Спасителя смирению и терпению… Это и надлежит тебе проделать, Андрей Ярославич. Знай же, час твоего избавления близок. Узрел Всевышний нужду твою, услышал стон несправедливо униженного сердца…
– Несправедливо, несправедливо, – как заклинание, пробормотал молодой князь.
– И вот, святейший отец согласен даровать тебе милость, в своё время отвергнутую киевским выскочкой. Он надеется, что ты не будешь столь же неблагодарным, как Данила Романович.
Сначала Андрей ничего не понял. Лишь постепенно смысл сказанного доходил до его взбудораженного сознания.
– Святейший отец?! – князь всё ещё не верил услышанному. – Это что, который в Риме…
– Да, – коротко подтвердил Калистрат.
– Но погоди… погоди… Как же так? – Андрей вконец растерялся. – Почему ты говоришь от его имени? Разве…
– Ибо одно тело и один дух, Один Господь, одна вера, одно крещение, Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас, – торжественно провозгласил Калистрат, казавшийся теперь земным воплощением небесного ангела-вестника. – Обряды различны, а Бог един, как сказано в Писании, – пояснил он с некоторой снисходительностью, видя, что князь мало что понял в его речах. – Когда миру грозит мерзость колдовская и нечисть ведовская, верные слуги Божьи должны позабыть нанесённые друг другу обиды… и даже заключить более тесный союз.
Тут в его глазах сверкнула искорка веселья, в данной ситуации, мягко говоря, неуместного.
– Так ты что, выступаешь послом римского престола? – напрямую спросил Андрей.
– Нет, почему же, – Калистрат сразу стушевался. – Но я уполномочен справиться у тебя, согласен ли ты принять помощь святейшего отца… перед тем как к тебе обратится истинный посол.
– Ага… вот, значит, как, – князь отвёл глаза в сторону. – А-а-а… как ты думаешь, принимать ли мне эту милость?
– Разве я могу вмешиваться в мирские дела? – вопросом на вопрос ответил священник, скрестив на животе руки.
– Ты уже вмешался, – буркнул Андрей.
– Ничуть. Я радею лишь о торжестве Славы Господней, – парировал Калистрат. Однако видя, что князь погрустнел, поспешил добавить: – Впрочем, насколько я могу судить, святейший отец слов на ветер не бросает. Ежели бы два года тому Данила Романович принял предложенную помощь, сегодня он получил бы корону не из рук никейского изгнанника, но от истинного наместника Божьего, прочно сидящего на престоле святого Петра. Так не упусти свой шанс, Андрей Ярославич! Иного у тебя всё равно не будет, ибо, как ты сам понимаешь, в одиночку тебе Данилу не одолеть.
– А войско римлянин даст? – забеспокоился князь. – Два года назад он предлагал Даниле в помощь против татарских псов каких-то пять сотен всадников.
– Памятуя о горьком опыте, святейший отец признаёт, что совершил ошибку. Он обещает похлопотать перед командорами воинства Христового о выделении тебе в помощь значительных сил. Так, по крайней мере, мне велено передать, – и Калистрат умолк, всем своим видом показывая, что далее вмешиваться в мирские дела не намерен.
Молчал также и Андрей. Он слишком хорошо понимал, что вопросы о короне и войске второстепенны, хотя для него самого имеют огромную важность. О самом главном они пока что не говорили…
Пауза затянулась, и Калистрат поспешил закруглиться, сказав:
– Однако я тебя понимаю, княже, очень хорошо понимаю. Ты не ожидал услышать подобные вещи, тем более из уст смиренного Божьего слуги. Вряд ли ты в силах дать немедленный ответ. Но никто и не просит отвечать немедленно! Возвращайся-ка ты в замок да обдумай всё хорошенько. А надумаешь – встретимся тут и снова поговорим. Али в Богородицкую церкву приходи. Али прямо ко мне. Чай, ведаешь, где меня искать.
Князь Андрей встал, медленно подошёл к стреноженному коню, снял путы. Обернулся. Калистрат не сводил с него прищуренных глаз, следя за каждым движением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130