— Беседа — это третье из величайших удовольствий.
— Но я еще ни разу… не разговаривал с куртизанкой.
— А я еще ни разу не встречала таких, как вы, — улыбнулась Тамара.
— Но, наверно, слышали обо мне, да?
— Хануман рассказал мне, как вы добирались до Невернеса. Как вам пришлось съесть собак, чтобы выжить. По-моему, он питает к вам некоторое почтение.
— А не рассказывал он вам, как и где я родился?
— Я слышала эту историю. Нелегко, мне думается, быть сыном Мэллори Рингесса.
— О, это не так уж трудно. Жить в городе, где люди способны поклоняться человеку, ставшему богом, — вот что тяжело.
— Я думаю, что люди во всех городах примерно одинаковы.
— Цивилизованные — да. Но есть люди, которые живут по-другому.
В ее взгляде он увидел понимание.
— Вы говорите об алалоях?
— Да.
— Но разве вам нельзя когда-нибудь вернуться к ним? К их образу жизни?
Данло потер лоб и потрогал перо в волосах.
— Я никому об этом не говорил, но я часто мечтаю о том, чтобы вернуться.
— Потому что алалои живут проще, чем мы?
— Нет, не в этом дело. Не только в простоте. Всю жизнь я ищу красоту, которую называю «халла». Халла — это… гармония жизни. Связанность всего сущего, паутина, то, как каждая вещь становится собой только во взаимодействии со всеми другими. Я видел эту красоту… пару раз, в детстве, в тихие звездные ночи.
Тамара протянула руку в пространство между ними там, где ее пижама почти соприкасалась с камелайкой у него на бедре, и переплела свои длинные пальцы с его.
— Несколько лет назад я слышала в записи один из алалойских диалектов, и этот язык показался мне красивым.
— Вы знаете много языков?
— Я впечатала себе, если правильно помню, четырнадцать и выучила обычным способом еще три.
Тамара, как и многие куртизанки, предпочитала общаться с клиентами на их родном языке. Знающие об этом иногда отзывались о куртизанках — обычно с непристойным подтекстом — как о мастерицах языковедения.
— А из алалойского вы что-нибудь помните?
— Нет, но мне нравится, когда на нем говорят.
Данло сжал ее пальцы. Она стояла совсем близко, глаза в глаза, и он впитывал чистый запах ее волос.
— Халла лос ли девани ки-шарара ли пелафи нис ни мансе.
— А что это значит?
— Халла та женщина, которая зажигает в мужчине благословенный огонь.
Тамара засмеялась с откровенным восторгом.
— Ты красивый мужчина, и мне нравится говорить с тобой. Но хорошо, что ты не сказал этого при своем друге. По-моему, он чувствует к тебе сильную ревность.
— Кто, Хануман?
Тамара со вздохом кивнула.
— Мне думается, он уже собирался предложить мне контракт, когда ты подошел к нам.
— Но он кадет — разве ваше Общество заключает контракты с кадетами?
— Общество нет. Но некоторые кадеты, несмотря на свой обет — надеюсь, я никого этим не оскорблю, — имеют при себе деньги, и некоторые куртизанки тайно заключают с ними контракты.
— Чтобы заработать, да?
— Не делясь при этом с Обществом. Таких куртизанок, конечно, наказывают, если поймают, но тем не менее это случается.
— Не знаю, откуда у Ханумана могли взяться деньги.
— Это не так уж важно. Боюсь, мне пришлось бы разочаровать его, с деньгами или без.
— У такой красивой женщины, как ты, должно быть много контрактов.
— Мое Общество обеспечило меня контрактами на пятнадцать ночей вперед.
Данло высвободил свою руку, снял, не заботясь ни о чем, перчатки и сунул их в карман. А после осторожно снял тугие шелковые перчатки с рук Тамары. На среднем пальце левой руки она носила золотое кольцо в виде змеи, кусающей собственный хвост, но Данло почти не обратил на это внимание.
Соприкосновение их горячих обнаженных пальцев привело его в восторг, и он дерзко осведомился:
— Но на эту ночь у тебя контракта нет?
— На эту нет. — Она сжала его пальцы и улыбнулась.
— У меня нет денег… и никогда не было.
— Иначе ты предложил бы их мне?
— Деньги — это ведь просто символ, правда? Бессмысленно предлагать их в качестве подарка. Если бы я мог подарить тебе что-то, это была бы жемчужина, чтобы носить ее на шее. Ты видела те, которые находят в раковинах пальпульвы? Они красивые и очень редкие.
— Данло, не нужно обещать невозможное.
— Что же мне тогда тебе подарить?
Вместо ответа Тамара притянула его руки к своему животу.
— Как ты красив. Я еще ни разу не заключала контракта с мужчиной из-за одной красоты.
Тогда он засмеялся, легко и радостно, как иногда случалось с ним в моменты наивысшего восторга. Этот звук среди смеха десятков людей, куривших психоделические семена трийи, мог бы остаться незамеченным, но Тамара засмеялась тоже, и их взаимная страсть привлекла многочисленные взгляды. Данло было все равно — он не видел никого, кроме Тамары. Они смотрели друг другу в глаза, как будто были одни в этой комнате, а может быть, и во вселенной. Они смотрели и глубоко понимали друг друга умом и сердцем: им обоим казалось очень забавным стоять вот так, на виду, держаться за руки и влюбляться все больше. Это понимание было как нельзя более реальным — реальнее даже, чем даже запах Тамариных мускусных духов и едкого пота Данло. Оно уводило его в блистающее дикое будущее, которое осуществлялось прямо сейчас, в ее прекрасных глазах.
— Побыть бы вдвоем, — сказал он.
— Да, хорошо бы. У меня дом на Северном Берегу — можно пойти туда.
— Слишком далеко. Долго идти.
— Куда же нам тогда податься? — засмеялась она.
— Я слышал, что в этом доме тридцать спален. Не могут же они все быть заняты в этот час.
— Ты предлагаешь осуществить наш контракт прямо здесь и сейчас?
— Да — а что?
— Это неосмотрительно. Мне нужно подготовиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245