..
— Сынок…
Она привстала на цыпочки и обвила Генкину шею руками.
— Сыночек…
Тут Генка вышел из ступора и принялся обнимать и целовать мать. Первые несколько минут они обменивались только междометиями и бессвязными обрывками слов. А потом, как по команде, задали друг другу вопросы:
— А где Юля?.. — спросила мать.
— А где папа?.. — откликнулся сын.
Оба замерли, тревожно вглядываясь в глаза другого.
— Я не знаю, где сейчас Юля,, мама, — первым ответил Генка и поспешил успокоить: — С ней все в порядке, она жива! Я расскажу… А папа?
— Полетел на Землю… ненадолго. Ты все знаешь про нас?
— Знаю… Не все, самое главное. Вы — джерронорры? — Генка знал ответ и все-таки напрягся.
— Да, сынок. Как и ты, как и Юля… — Ева бережно провела рукой по его голове. — Но мы также люди. И должны ими оставаться… — Она прижала Генку к себе.
Потом они уселись на диван и принялись рассказывать друг другу все: Генка — о событиях последних дней и пролетевших полутора лет, перескакивая с одного на другое, а Евгения — обо всей своей жизни, о той ее стороне, которая была неизвестна сыну. Рассказала и о том, как узнали они с отцом, что Генка и Юля не на Земле.
И тут Генка несмело признался:
— Мама, я люблю Марину…
— Принцессу?! — Она ахнула, вскинув ко рту ладонь совершенно земным жестом.
— Да… Мне кажется, что и она меня любит.
— Это невозможно, сыночек… Марронодарра — невеста Миссина! От их брака зависит мир в Галактике!
— Мама, ты говоришь, как будто с трибуны, — горько усмехнулся Генка. — Я знаю обо всем. Но что я могу поделать с собой? Я люблю ее — вот и все.
Ева снова прижалась к груди сына. Она гладила его спину и приговаривала:
— Ничего, сыночек, все будет хорошо… Теперь все будет хорошо… Теперь мы вместе… Нам бы только папу дождаться да Юленьку найти!
— И Марину, — еле слышно добавил Генка.
— И Марину, — кивнула мать.
ГЛАВА 39
Марронодарра стояла посреди широкой аллеи. Никакой двери сзади нее уже не было. Да и существовала ли вообще какая-то дверь, существовала ли та жуткая Пустота, существовал ли, наконец, тот, кто разговаривал с ней в той Пустоте? Может быть, все это ей только приснилось, почудилось в блуждающем Переходе?
Принцесса подняла руки, чтобы поправить растрепанные волосы, и замерла — на ней не было скафандра! Мало того — она снова была в торжественном алом платье с бриллиантами, а на ногах ее красовались красные сапожки с вытянутыми носами.
— Я была там! — ахнула Марронодарра. — Он вернул мне наряд!
Принцесса не стала предаваться воспоминаниям о странной встрече. Она вспомнила, куда попросила себя доставить, и осмотрелась.
Зеленая аллея, на которой она очутилась, на самом деле была длинным, прямым и широким оврагом с закругленными стенками и дном. Выглядело все так, будто огромную трубу плашмя утопили в землю, а потом аккуратно оттуда вынули и густо насажали в получившемся канале кусты, деревья, цветы и траву — причем не только на дне, но и на высоких, в три человеческих роста, стенах.
Посередине «оврага» тянулась ровная неширокая дорожка, посыпанная белым крупным песком. В одном направлении канал уходил вдаль, в другом же совсем недалеко упирался в огромную конструкцию из полированных труб, слепивших металлическим блеском. Сооружение напоминало земной средневековый замок — Марронодарра видела подобный в Юлькином учебнике истории. Этот, конечно, строили явно не на Земле и уж никак не в Средние века. «В таком замке мог бы жить главный водопроводчик Земли лет через пятьсот», — подумала принцесса. А в этом, судя по всему, обитал сын анамадянского Вождя Миссии.
Марронодарра решительно направилась в сторону замка. Здесь все должно было решиться, наконец-то закончится прерванный Герромондорром полет…
Вот только с каждым шагом все сильнее щемило сердце и катились непослушные слезы по щекам. Принцесса шагала по своей нежданной любви, стараясь превратить ее в такой же песок, как тот, что скрипел под ногами. А любовь не хотела становиться песком, она требовала отпустить ее в желто-розовые облака темно-синего анамадянского неба. Принцесса, поколебавшись, согласилась, но та отказалась улетать сама — она звала Марронодарру с собой.
Так Марронодарра и шла к замку, борясь с собой и своей любовью. Она ведь была настоящей принцессой и хорошо понимала значение слова «долг». Это глупое сердце ничего не хотело понимать и болело, стонало, ныло…
Принцесса подняла к небу глаза. Высоко-высоко протянулась тонкая белая ниточка инверсионного следа. Вот она превратилась в ленточку, послышался далекий свист.
Марронодарра остановилась, не отрывая взгляда от небесного явления. Она смогла разобрать в глубокой синеве зеленую капельку катера, который летел, казалось, прямо на нее. Он снижался круто, не маневрируя, и принцесса поняла, что управляет им скорее всего не человек, а программа. Конечной точкой маршрута, вероятно, тоже был замок Миссина.
Катер действительно шлепнулся — довольно грубо — далеко впереди принцессы в ту же самую аллею-канал. До замка оставалось рукой подать.
Из катера никто не выходил, и Марронодарра прибавила шагу. Может, пилот потерял сознание от такого приземления?..
Когда принцесса почти поравнялась с зеленым круглым боком аппарата, послышалось легкое гудение уходящего внутрь корпуса люка и на белую дорожку аллеи прямо перед Марронодаррой выпрыгнула… она сама! То же платье, те же сапожки, те же рыжие волосы — разве что более светлого оттенка, короче и кудрявее…
— Мариночка!!! — заверещала «двойница» и бросилась принцессе на шею.
— Юля! — ахнула Марронодарра, которая было подумала, что в блуждающем Переходе случился сбой, и она воссоздана в двух экземплярах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113