Странно, но во всех земных тренировках она ничего подобного не испытывала. Доминик держалась героически, но все же время от времени ей приходилось пользоваться самым обычным гигиеническим пакетом.
Остальные два новичка чувствовали себя получше, хотя так же порой с трудом сдерживали дурноту. Как истинные джельтмены они старались облегчить муки своей спутнице, помогали ей в своих опытах, тем более что и сама программа была выполнена на сравнении состояния мужского и женского организма. После очередного сеанса сдачи крови Пьер Дюма даже пошутил:
— Ну вот, меня теперь можно заносить в книгу рекордов Гиннеса как самого высоко расположенного над уровнем моря донора.
Доминик с трудом улыбнулась, потом сказала:
— Надеюсь я не попаду в нее как самый неприспособленный к жизни в невесомости организм.
В эту ночь они спали в жилом отсеке «Альфы», носившем официальное название «Джон». Но в своей среде, среди астронавтов, прижилось другое его шутливо название: «Берлога». Так в свое время этот модуль обозвали еще русские, успевшие в нем побывать перед расторжением договора о совместной эксплуатации станции. Русских давно нет, а название «Берлога» осталась. Доминик спала в своей каюте, больше похожей на пенал. Перед отбоем она приняла таблетку снотворного, задернула плотную штору небольшого иллюминатора, и, привязавшись страховочными ремнями, наконец-то уснула. Ей снилась земля, утро, дождь. Еще двоим из состава экипажа снилась земля, остальные обошлись без сновидений.
Вообще-то станция была рассчитана на гораздо большее количество обитателей. Все десять ее модулей могли принять до пятидесяти человек, но максимум было в две тысячи четвертом, до июньского переворота — пятнадцать человек. Сначала отпали русские, потом начались финансовые трудности у евросоюза. И хотя США исправно отправляла на орбиту очередные модули и своих астронавтов, по признанию специалистов станция работала в полсилы.
В это время в соседнем отсеке, в модуле «Звезда», самом старом во всей станции, под пластмассовой панелью тихо искрился провод высокого напряжения. Модуль с полгода уже бездействовал, его судьба решалась на самом высоком уровне, толи подвергнуть «Звезду» капитальному ремонту, толи просто перестыковать и отправить старушку на вечный покой, утопив в Тихом океане. Но подобных операций на «Альфе» еще ни кто не делал, так что сейчас в «Звезде» были подключены только системы жизнеобеспечения да солнечные батареи. Почти пятнадцать лет назад, на заводе собирая этот модуль русский монтажник чуть-чуть повредил изоляцию, случайно проведя ножом по проводу. Тогда он этого даже не заметил, но спустя полтора десятка лет полихлорвинил потерял свою эластичность и лопнул как раз на самом разрезе. По случайности как раз под ним оказался кусок оголенного металла, монтажное крепление. Приняв на себя заряд энергии два металла заискрили, поневоле вызвав повышенную температуру, потихоньку начавшую плавить пластмассу обшивки.
В командном модуле этой ночью дежурил Пол Эквуд, самый молодой из экипажа американцев, в прошлом командир эскадрильи истребителей. В этот раз истинной работы было мало, и Эквуд занимался своим самым любимым на орбите делом, фотографировал землю через иллюминатор. Эти снимки он делал для себя на память, да может быть, и удастся их хорошо продать «Нешл джиографик». Когда компьютер показал падение мощности в блоке «Звезда» Эквуд этого даже не заметил. «Альфа» в этот момент пролетала над Гавайями, а на Килауэа как раз началось очередное извержение. Сильный ветер загибал столб дыма в сторону, и было видно, как из жерла вылетали громадные куски пламени и вулканические бомбы.
— Давай, давай малыш, еще что-нибудь выплюнь, прекрасно! Отлично, ты просто как фотомодель! Этель Спирски, да и только!
Когда модулятор голоса сказал за его спиной:
— Тревога, тревога. — Эквуд даже вздрогнул от неожиданности, слишком реально прозвучал этот человеческий голос.
— Ну, что там у тебя? — спросил капитан, нехотя откладывая в сторону фотоаппарат. — Падение мощности солнечных батарей? А почему? Отключился модуль «Звезда»? Странно.
Лишь когда на дисплее зажглась красная, мигающая надпись «Алярм», Эквуд понял в чем дело.
— Черт возьми, у нас пожар! — вскрикнул он, потом торопливо набрал кнопку-вызов Центра управления полетами в Хьюстоне.
— У нас пожар в блоке «Звезда»! Температура горения невысокая, очаг минимальный, но есть задымление.
— Противопожарная защита сработала?
— Нет.
— Почему?
— Я не знаю!
— Тогда попробуй ее сам включить.
— А где она?
— Программа три.
Эквуд добросовестно нажал нужные клавши, несколько секунд смотрел на экран компьютера, потом доложил на Землю.
— Бесполезно.
— Почему?
— Мы отключили этот разъем еще на прошлой неделе, там начались какие-то сбои.
— Тогда придется войти в блок и включить систему пожаротушения вручную.
— Где это?
— Сейчас, посмотрим.
Совещание на земле продолжалось необычно долго, минут пять.
— Пол, ты нас слышишь?
— Да.
— Как там пожар?
— Он усилился! Боюсь что я теперь не справлюсь с одним огнетушителем.
— Оставь его в покое. Ты войдешь в блок, и слева, в двух метрах от входа располагается небольшой квадратный щиток, дюймов пять на пять. За ним кнопка пожаротушения. Не забудь захватить с собой кислородную маску, через три секунды блок заполнится инертным газом. Ты видишь этот чертеж?
На экране главного компьютера показался нужный ему рисунок.
— Да, вижу отлично.
— Вот этот люк, панель "Б". Все понял?
— Конечно.
— Да. И не забудь разбудить остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88