— Уж я-то мог бы вам порассказать… Им даже не лень шевелиться, все бы они бегали и бегали… Но когда-нибудь в другое время. — Вы порядочный человек, сразу видно, — горячо вмешался Петенька. — Да, я порядочный, — подумав, согласился президент. — Я никому не делаю вреда. И вообще мы хороший, незлобивый народ, если уж говорить откровенно. И очень любим справедливость. — Именно поэтому мы должны объединить усилия и действовать сообща, — заявил командир, направляясь к карте обеих планет. — Э, только не действовать, — поспешно возразил президент и с неожиданной живостью повернулся на бок. — Сочувствие — пожалуйста. Но основа нашей политики, и внутренней и внешней, — нега. Вот так приблизительно, — пояснил президент и подпер голову ладонью. — Еще бы чашечку кофе и хотя бы крошечный бутерброд для полного кейфа. Эй, бутерброд и кофе! Впрочем, никто не пойдет, это я, знаете, в шутку. — Вы же проголодались, — сказал сердобольный Петенька. — Я сбегаю в звездолет и принесу. — Спасибо, спасибо, — растроганно сказал президент. — Но это ни к чему. Утром я уже подвигал челюстями. Вы хотите слишком многого — чтобы я двигал еще и днем. Астронавт покачал головой и сказал: — Вы погибнете от истощения. — Челюсти тоже имеют право на негу, — философски ответил президент, перекатился на спину и замолк, давая тем самым понять, что аудиенция окончена. — Придется собственными силами. Впрочем, так я и полагал, — признался командир, когда они вышли на улицу. — Их тоже надо спасать. Иначе негуны вымрут с голоду, — сказал Петенька горячо. — Само собой разумеется! Мы сделаем все: выручим наших товарищей, снимем Толю с планеты Алоя, непременно разыщем вашу Самую Совершенную, штурман, и обязательно что-нибудь придумаем для негунов, — ответил командир, шагая стремительно. — Я-то могу потерпеть, погожу как-нибудь, — пробормотал Петенька, зардевшись. — Вы правы, штурман: о себе в последнюю очередь. Впрочем, кажется, вам повезло. Когда я произнес имя вашей возлюбленной, вон тот негун даже шевельнулся. По-моему, ему что-то известно, — сказал командир. Они подошли к члену парламента, которого нега застигла прямо в коридоре, и он нежился на полу. — Как же, как же, Самая Совершенная проживает на нашей планете, и никто не умеет нежиться лучше нее, — промямлил парламентарий, и в его голосе мелькнул слабый оттенок почтения. Наши герои с трудом вытянули у него адрес Самой Совершенной, и тот привел их в чулан, где на паутине, точно в гамаке, храпела запылившаяся старуха. — Биллион биллионов! В своем роде она и вправду Самая Совершенная. — пробурчал великий астронавт. — Нет-нет, это не Она! — испугался Петенька и выбежал на улицу. Командир последовал за ним и почти два квартала не мог нагнать улепетывающего штурмана. Между тем из-за крыш появилась громада «Искателя». Наметанный глаз командира тотчас заподозрил что-то неладное, и великий астронавт устремился вперед тяжелой мощной рысью. Штурман еле поспевал за ним, задыхаясь и придерживая расходившуюся ходуном грудь. Чутье не обмануло командира. Возникнув в дверном проеме, он увидел незваного гостя, который, обхватив Кузьму за талию, пытался разобрать его на части. Бедный Кузьма гремел в его могучих объятиях, точно жестянка с гвоздями. Агрессор был почти что гол, если не считать тряпки на бедрах. Из дремучих зарослей, покрывших его лицо, фанатично горели три фиолетовых ока. Механик пробовал сопротивляться, но в его суставах что-то заело, он только сучил ногами в обидном бессилии и приговаривал: — Вот я ужо пропишу тебе! Ужо пропишу, только погоди! На все это бесстрастно взирал кот Мяука. Он лежал на излюбленном месте, под табуретом командира, с таким видом, будто происходящее его вовсе не касалось. Временами ноги бойцов появлялись в опасной близости от его розового носа, тогда зеленые зрачки кота расширялись, как бы спрашивая: «А это что еще такое?» Заметив подкрепление противника, нападавший оставил потрепанного Кузьму в покое, мягко отпрыгнул в сторону и начал вращать своим телом, будто старался раскрутить воображаемые кольца, надетые на шею, руки, пояс и ноги. И на глазах у наших героев незнакомец начал постепенно таять в воздухе. Вначале исчезла голова, потом торс, и вот уже остались только ноги ниже колен. Но тут с незваным гостем что-то произошло, он восстановился вновь, прикрыл лицо ладонями, рухнул на табурет и воскликнул: — Ах, как стыдно, вы даже представить не можете!.. Я ведь хотел украсть у вас корабль! — добавил он сквозь рыдания. — Успокойтесь, на этот некрасивый поступок вас, несомненно, толкнула беда, — сказал командир проницательно и дружески потрепал еще недавнего агрессора по лохматому темени. — Вот именно! Вот именно, беда! Она самая! — подтвердил пришелец, вытирая слезы. — Командир, в самом деле, прежде чем кинуться на меня, он крикнул: «Да буду я всеми презираем!» — честно сообщил Кузьма, приводя себя в порядок гаечным ключом. — Я тут опустился совсем, зарос вот… На родной планете меня бы уже не узнали, — сказал пришелец, стыдливо изучая себя. — Вы, разумеется, с Альтаира, — заметил командир между прочим. — Откуда вам это известно? — вскочил потрясенный незнакомец. — Ну, я там бывал частенько. А кое с кем из местных жителей даже знаком, — ответил астронавт с легкой улыбкой. — И может, вы слыхали о моем отце, его… — …зовут Седаром, — закончил командир. — Вы очень на него похожи, Раван. Помнится, в последний прилет я нянчил вас на руках, тогда еще совсем грудного ребенка. — Как же я не узнал вас с первого взгляда… — прошептал Раван. — Ваш отец тоже был великим астронавтом, — кивнул командир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79