В засушливые годы всегда так — шарят бедные по мусорным бакам, ищут, чем поживиться. Лично я просто не обращаю на них внимания.Он окинул взглядом площадку кемпинга.— Вроде получше стало, — с удовлетворением констатировал он. — На прошлой неделе приезжала парочка из города — оставила жуткий свинарник Бумажные полотенца по всей площадке и полный ручей апельсиновых корок. Так и веру в людей потеряешь.— А вы здесь отвечаете за порядок? — поинтересовался Боб.— Не совсем, — ответил хозяин бензоколонки. — Но кемпинг — единственное, что летом привлекает сюда туристов, а бензин они покупают у меня. Кому охота жить в грязи? Если об этих местах пройдет дурная слава, мне останется только закрыть бензоколонку и сосать лапу с мая до первого снега.— Ясно, — кивнул Боб…— Меня, кстати, зовут Ричардсон, — сообщил мужчина. — Чарли Ричардсон. Правда, все почему-то зовут меня Габби. — Он улыбнулся. — Просто ума не приложу почему.Пит рассмеялся.— Действительно странно, — подтвердил он и протянул руку: — Я — Пит Креншоу, а это — Юпитер Джонс. А этого очкарика зовут Боб Андрюс.— Приятно познакомиться. — И Габби Ричардсон по очереди пожал всем троим руку. — Собираетесь перенести сюда свою палатку? — спросил он. — Я проходил сегодня мимо «Слалома» и видел ее в саду.— На самом деле мы эту ночь провели в доме, — сказал Юп. — После налета медведей на мусорные баки мистер Хавмейер решил, что так будет лучше.Габби Ричардсон рассмеялся:— Видно, новоиспеченный муж Анны Шмид давненько не бывал на Горе Чудовищ, раз так переполошился из-за пары медведей.— На Горе Чудовищ? — переспросил Пит.— Ну да. Правда, для привлечения туристов ее назвали Великой Вершиной — так она и на карте значится, — но я ведь здесь вырос, и мы всегда называли ее Горой Чудовищ. — Он показал на северный склон — видите вон там сигнальную башню? Сейчас она не используется, а раньше совершенно официально называлась — Башня Горы Чудовищ.Пит присел на скамью возле стола.— И… почему ее так назвали? — заинтересованно спросил он.Габби Ричардсон сел рядом с мальчиком и облокотился спиной о край стола.— Когда я был маленьким, — начал он, — взрослые частенько рассказывали нам, что на этой горе в Пещерах живут чудовища — великаны и людоеды — и они пожирают ребятишек, которые не приходят домой вовремя.Боб улыбнулся:— Матери часто пугают детей такими историями, чтобы те были послушными.— Возможно, — согласился Ричардсон, — но мы верили каждому слову, а то, чего взрослые недорассказали, придумывали сами. В сумерках запугивали друг друга рассказами об ужасных тварях, которые в лунные ночи блуждают вокруг человеческого жилья, норовя забраться внутрь… Жил здесь когда-то старый охотник, так он клялся, что видел высоко в горах, у самого ледника, огромные отпечатки человеческих ног. Причем босых ног. Но этого просто не может быть — любой человек отморозил бы пальцы, если бы вздумал разгуливать там босиком.— Вам, наверное, просто нравилось пугать друг друга, — проговорил Пит.— Конечно, это была игра… И все же к наступлению темноты мы всегда возвращались в деревню. Смешно… Можно подумать, отшельник просто наслушался таких историй, но это не так!— Еще и отшельник? — Боб тоже присел на валун возле стола. — Сперва чудовища, потом отшельник… Какое интересное у вас было детство!— В моем детстве отшельника здесь еще не было, — покачал головой Ричардсон. — Он забрел сюда три… нет, четыре года назад. Пришел пешком из Бишопа с мешком за плечами, совсем еще молодой человек, лет двадцати пяти — тридцати. Я спросил его, зачем он пришел к нам, а он ответил: ищет хорошее место для размышлений. Церкви у нас в Скай-Виллидж нет, но ему вовсе не это надо было. Он искал уединенное место, где можно было бы сидеть, пока его дух растворяется в мироздании… Звучало это вполне безобидно, и я посоветовал ему подняться на луг, что над лыжной трассой: летом туда вряд ли кто забредет. Я-то думал, он там побудет денек, посидит на травке, поразмышляет. Но я ошибся. Этот тип умудрился даже построить там хижину! Стройматериалы он покупал в деревне, а вот еду — никогда. Питался, видно, ягодами, как медведи, или желудями, как белки…— Назад, к природе? — понимающе кивнул Боб. — А что было дальше?— Ну, — пожал плечами Габби Ричардсон, — я-то лично думаю, что от одиночества у него шарики с роликами перепутались… В общем, отшельник ни с кем не разговаривал, а если кто поднимался на гору — запирался в своей хижине. Продолжалось это месяца три. А в один прекрасный день он появился в деревне — и пронесся через нее, будто от самого черта спасался. Я сам его не видел, но Джеф, что работает в продуктовом, когда тот открыт, говорит, что отшельник вопил о каком-то чудовище. Последнее, что видел Джеф — как наш отшельник во всю прыть несется по бишопской дороге.Пит невольно поежился.— И вы его больше не видели? — спросил он.— Никогда, — ответил Ричардсон. Юпитер Джонс поднял глаза к величественным вершинам.— Чудовище, — проговорил он. — Очень интересно…Ричардсон фыркнул и выпрямился.— Не стоит особо верить этим легендам. Парень сам виноват, что ему невесть что стало мерещиться. Это хоть кому чудовища начнут являться, если неделями человеческого лица не видишь. — Он встал. — Перебирайтесь сюда, если хотите. О чудовищах не беспокойтесь, а медведи вас не тронут, коли вы их не тронете. Только еду не разбрасывайте вокруг.Он вскинул мешок на плечо и зашагал по направлению к Скай-Виллидж. На краю площадки он остановился, обернулся и добавил:— И чтоб не сорили мне!— Не будем, — пообещал Боб. Хозяин бензоколонки бодро зашагал по дороге и через несколько минут скрылся из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30