– Одно время я серьезно подумывал принять французское гражданство. Франция – самая прекрасная страна в мире. Но теперь, – он улыбнулся, – теперь я даже рад, что так и не решился. Странно все это. Та атмосфера свободы, благодаря которой там так приятно жилось, в конечном итоге привела la belle France к катастрофе. – Хэл улыбался, но, казалось, он еле сдерживает слезы. – Таков, наверное, закон жизни.
– Короче говоря, как ни крути, а все равно останешься внакладе, да? – Пруит почувствовал, что выпивка наконец-то дала себя знать и его снова охватило знакомое настроение, возникавшее только в увольнительную. Наконец-то оно снова вернулось к нему, блаженное ощущение беспечности, то самое, с которым он поднимался по лестнице в «Нью-Конгресс». Ему стало грустно. Вот и закатывается солнце, жара отступает, тени становятся длиннее, пора спать. Он поглядел на Анджело – тот тоже пригорюнился и что-то бормотал себе под нос.
– Что, Анджело? Грустишь? – окликнул он его. Почему нельзя просто посидеть с ними, вместе выпить, разогнать их грусть, подумалось ему, что им стоит оставить нас потом в покое? Почему никто не делает ничего просто так, почему ты обязан за все расплачиваться?
– Мне кажется, слово «свобода» давно превратилось в пустой звук, – сказал он Хэлу.
– Я лично считаю себя свободным, – сказал Хэл. – Я сам себе хозяин.
Пруит невесело рассмеялся.
– Может, нальешь еще?
– Хорошо. – Хэл взял у него бокал и пошел на кухню. – По-твоему, я не свободный?
– Мне тоже принеси. – Анджело неуверенно поднялся на ноги и протянул Хэлу свой бокал.
– А есть что-нибудь такое, чего ты боишься?
– Нет, – ответил Хэл, возвращаясь из кухни с полными бокалами. – Я не боюсь ничего.
– Тогда, значит, свободный. – Пруит смотрел на Анджело, который снова сел и залпом выпил шампанское.
– Кто свободный, так это я! – заорал Анджело, опрокинулся в кресле на спину и задрыгал ногами. – Я свободен, как птица, язви ее в душу! Я – птица, вот я кто! А ты не свободный! – крикнул он Пруиту. – Ты закабалился на весь тридцатник. Ты – раб! А я – нет! Я свободен! До шести утра.
– Тихо! – резко одернул его Хэл. – Хозяйку разбудишь. Ее квартира под нами.
– Отвяжись! Плевал я на твою хозяйку! И сам ты катись к черту!
– Ты бы, Тони, шел в спальню, – грустно сказал Хэл. – Тебе надо проспаться. Пойдем. Давай я тебе помогу. – Хэл подошел к креслу Маджио и хотел помочь ему встать. Маджио отмахнулся:
– Не надо. Сам встану.
– Мы с тобой можем остаться здесь. Хочешь? – застенчиво спросил Томми у Пруита.
– Конечно. Почему бы нет? Какая разница?
– Если не хочешь, никто тебя не заставляет, – неловко сказал Томми.
– Да? Тем лучше.
– А я напился! – заорал Анджело. – Оп-ля-ля! Пруит, не продал бы ты душу на тридцать лет, я бы любил тебя как брата!
Пруит улыбнулся:
– Ты же сам говорил, что в подвале «Гимбела» не лучше.
– Верно. Говорил, – кивнул Анджело. – Пру, мы же влезем в эту чертову войну раньше, чем у меня кончится контракт. Ты понимаешь? Я ненавижу армию. И даже ты ее ненавидишь. Только не хочешь признаться. Ненавижу! Господи, до чего я ее ненавижу, эту вашу армию!
Он откинулся в кресле, безвольно уронил руки и замотал головой, продолжая яростно что-то доказывать самому себе.
– Ты печатаешься под своей фамилией? – спросил Пруит у Томми.
– Нет, конечно. – Томми иронически улыбнулся. – Думаешь, мне хочется ставить свое имя под такой глупостью?
– Слушай, а ты же совсем трезвый, – заметил Пруит. – Небось вообще никогда не напиваешься? Почему?.. А зачем ты вообще пишешь эту глупость?
– Ты что, знаешь мою фамилию? – Глубоко посаженные глаза Томми тревожно метнулись и в страхе остановились на Пруите. – Знаешь, да? Скажи, знаешь?
Пруит наблюдал, как Хэл пытается вытащить Маджио из кресла.
– Нет, не знаю. А тебе, значит, стыдно за этот рассказ?
– Конечно. – В голосе Томми было облегчение. – По-твоему я должен им гордиться?
– Ненавижу, – бормотал Анджело. – Все ненавижу!
– Я бы никогда не взялся за горн, если бы знал, что потом мне будет стыдно, – сказал Пруит. – Я горжусь тем, как я играю. У меня в жизни только это и есть. Если бы мне хоть раз потом стало за себя стыдно, все бы пропало. У меня бы тогда вообще ничего не осталось.
– О-о, – Томми улыбнулся. – Трубач. Хэл, среди нас есть музыкант.
– Никакой я не музыкант, – возразил Пруит. – Просто трубач. Теперь уже даже и не трубач. А ты никогда ничего не напишешь, не будет у тебя никакой книги. Тебе только нравится про это болтать.
Он встал, чувствуя, как в голове у него гудит от выпитого. Ему хотелось разбить что-нибудь вдребезги, чтобы остановились вращающие время шестеренки, чтобы не наступило завтра, чтобы не настало шесть утра, чтобы развалился самозаводящийся механизм времени. Он обвел комнату мутными глазами. Разбить было нечего.
– Слушай, ты, – он ткнул пальцем в жирную белую тушу Томми. – Как ты стал таким?
Вечно бегающие, казалось бы, не способные ни на чем задержаться темные глаза Томми внезапно замерли в глубоких багровых глазницах и смотрели прямо на Пруита, становясь все яснее и ярче.
– Я всегда был такой. Это у меня врожденное.
– Тебе ж хочется про это поговорить, я вижу, – усмехнулся Пруит.
Хэл и Маджио напряженно молчали, и он спиной чувствовал, что они наблюдают за ним.
– Неправда. Я не люблю об этом говорить. Родиться таким – трагедия. – Томми улыбался и порывисто дышал, как униженно виляющая хвостом побитая собака, которую хозяин решил погладить.
– Не свисти. Такими не рождаются.
– Нет, это правда, – прошептал Томми. – Я тебе противен?
– Да нет, – презрительно бросил Пруит. – Почему ты должен быть мне противен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331