ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Если Динамиту повезет, из него когда-нибудь получится настоящий генерал. Настоящие генералы – это особая порода людей, и Динамит как раз из таких. У настоящих генералов должен быть такой склад ума, который позволяет им представлять себе солдат как массу, как кодовые цифры, обозначающие пехотные, артиллерийские и минометные части, как числа на бумаге, которые можно легко складывать или вычитать друг из друга. Настоящие генералы должны уметь представлять себе людей в виде абстрактных символов, которые они наносят на свои схемы и карты.
Ярость туманила ему глаза, он смотрел на кричащую наготу пропитанной дождем земли, на грязную траву, на удаляющуюся одинокую фигуру Хомса, а в воображении возникала другая картина: улица призрачного захолустного городка, ветер, с жалобным воем выполняя печальную обязанность, подгоняет клочок бумаги, а гот несется по дну канавы к своей неведомой, ненужной цели. Терберу было слышно, как наверху в умывалке плещется вода и солдаты громко переговариваются, собираясь в столовую. Из открытого окна сочилась прохлада, и, поежившись, он надел полевую накидку, висевшую на спинке стула.
Гнев его постепенно улетучился, сменившись глубокой необъяснимой тоской.
Под окном неторопливо проплыла лысина Ливы, направлявшегося на кухню – они с Тербером никогда не ели вместе с ротой в столовой.
– Что сегодня жрем? – окликнул его Тербер.
– Блевантин с поносом, – лаконично ответил криволицый итальянец и поплыл дальше.
Поджарка из обрезков с соусом, расшифровал Тербер. Опять! Прим совсем обнаглел. Почти весь ротный фонд на продуктовое довольствие Прим тратил на закупку своей любимой лимонной эссенции.
Тербер сел за стол, выдвинул ящик, достал всегда лежавший там армейский пистолет сорок пятого калибра, взвесил на ладони тяжелый кусок металла. Отец привез с войны точно такой же. Такой же тяжелый, такой же формы, так же отливал в синеву. Они с соседским парнишкой Фрэнки Линдсеем нередко потихоньку вытаскивали пистолет из отцовского бюро и палили пистонами, закладывая их в щелку перед плоским язычком ударника, а иногда засовывали в дуло камешки и стреляли на полметра, как будто это настоящие пули.
Рота шумно спускалась по лестнице в столовую.
Тербер нацелил пистолет на шкафчик, где хранилась картотека, и взвел курок. Сухой металлический щелчок прозвучал грозным предупреждением, и Милт Тербер с силой хлопнул левой рукой по столу.
– Ха! Ты, гадина, – громко сказал он вслух, – думал, я тебя не вижу?
Он поднялся из-за стола и уставился на безобидный шкафчик. Глаза его сузились, брови круто изогнулись и заиграли.
– Что, останешься на сверхсрочную? Я – Волк Ларсен, понял? И никто не остается на сверхсрочную без моего разрешения. Погоди, вот возьмется за тебя Старая Акула… Нет! Не уйдешь!
Он обошел стол и решительно двинулся к шкафчику, кровожадно выпятив подбородок. У порога остановился и медленно, безжалостно спустил курок. Ударник сработал с четкостью часового механизма. Последовавший сухой щелчок был полным разочарованием.
Он отшвырнул тяжелый пистолет, и тот с грохотом упал возле шкафчика.
– Продолжение в следующем номере, – сказал он, глядя на пистолет. Четкие линии и тусклый серый цвет подчеркивали реальность пистолета, совершенного и прекрасного в своей законченности, как женская нога. Но ведь нога, подумал он, лишь символ всего того, чем наделена женщина. Какого мужчину устроит только нога?
Он сердито схватил пистолет, оттянул затвор и со злостью отпустил его, дослав патрон из обоймы в патронник, потом снял предохранитель, приставил теперь уже по-настоящему заряженный пистолет к виску и положил палец на курок.
Где она, та грань, за которой начинается безумие? Тот, кто спустил бы сейчас курок, был бы безумцем. А я не безумец? Ведь я поднес заряженный пистолет к виску, я держу палец на курке.
Несколько мгновений он завороженно смотрел на смерть, тяжело оттягивающую ему руку, потом опустил пистолет. Ловко вынул магазин, – вытряхнул гильзу на стол, вставил патрон обратно в обойму, вложил обойму в пистолет, а пистолет снова спрятал в ящик, сел и откинулся на спинку стула, прислушиваясь к гулу в столовой.
Немного погодя он встал, достал из картотеки большую бутылку, поднес ее ко рту, и кадык его заходил ходуном. Потом прошел на галерею, а оттуда – в кухню, где Лива, привалившись к чугунной мойке и держа тарелку в руке, доедал свою порцию поджарки.
Удобный случай подвернулся раньше, чем Тербер предполагал. На следующий день небо слегка прояснилось, в полдень дождь на время затих, и тучи отступили, чтобы перестроить ряды перед новой атакой. Тяжелые и толстобрюхие, они снова зловеще нависали над землей, когда Хомс появился в канцелярии. На этот раз он прошел в казарму не через двор, а с улицы. Капитан был в гражданском – мягкий коричневый твидовый костюм, пальто переброшено через руку. Он зашел сказать Терберу, что уезжает с подполковником Делбертом в город и сегодня в роту не вернется.
И неожиданно Тербер понял, что должен решиться. Он и сам толком не понимал, зачем это ему – не так уж он изголодался по женщинам, в городе хватало баб, с которыми он мог переспать. Нет, все было гораздо сложнее.
До сегодняшнего дня, когда он об этом думал, его просто забавляла сама идея. Раньше он сознательно избегал связей с офицерскими женами – они слишком холодны, тепла в них не больше, чем в сверкающем бриллианте, и никакого удовольствия мужчина от них не получает. Любовников они заводили скорее от скуки. Он подозревал, что Карен Хомс такая же, это подозрение подкреплялось рассказами Ливы и тем, что наблюдал он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331
Ярость туманила ему глаза, он смотрел на кричащую наготу пропитанной дождем земли, на грязную траву, на удаляющуюся одинокую фигуру Хомса, а в воображении возникала другая картина: улица призрачного захолустного городка, ветер, с жалобным воем выполняя печальную обязанность, подгоняет клочок бумаги, а гот несется по дну канавы к своей неведомой, ненужной цели. Терберу было слышно, как наверху в умывалке плещется вода и солдаты громко переговариваются, собираясь в столовую. Из открытого окна сочилась прохлада, и, поежившись, он надел полевую накидку, висевшую на спинке стула.
Гнев его постепенно улетучился, сменившись глубокой необъяснимой тоской.
Под окном неторопливо проплыла лысина Ливы, направлявшегося на кухню – они с Тербером никогда не ели вместе с ротой в столовой.
– Что сегодня жрем? – окликнул его Тербер.
– Блевантин с поносом, – лаконично ответил криволицый итальянец и поплыл дальше.
Поджарка из обрезков с соусом, расшифровал Тербер. Опять! Прим совсем обнаглел. Почти весь ротный фонд на продуктовое довольствие Прим тратил на закупку своей любимой лимонной эссенции.
Тербер сел за стол, выдвинул ящик, достал всегда лежавший там армейский пистолет сорок пятого калибра, взвесил на ладони тяжелый кусок металла. Отец привез с войны точно такой же. Такой же тяжелый, такой же формы, так же отливал в синеву. Они с соседским парнишкой Фрэнки Линдсеем нередко потихоньку вытаскивали пистолет из отцовского бюро и палили пистонами, закладывая их в щелку перед плоским язычком ударника, а иногда засовывали в дуло камешки и стреляли на полметра, как будто это настоящие пули.
Рота шумно спускалась по лестнице в столовую.
Тербер нацелил пистолет на шкафчик, где хранилась картотека, и взвел курок. Сухой металлический щелчок прозвучал грозным предупреждением, и Милт Тербер с силой хлопнул левой рукой по столу.
– Ха! Ты, гадина, – громко сказал он вслух, – думал, я тебя не вижу?
Он поднялся из-за стола и уставился на безобидный шкафчик. Глаза его сузились, брови круто изогнулись и заиграли.
– Что, останешься на сверхсрочную? Я – Волк Ларсен, понял? И никто не остается на сверхсрочную без моего разрешения. Погоди, вот возьмется за тебя Старая Акула… Нет! Не уйдешь!
Он обошел стол и решительно двинулся к шкафчику, кровожадно выпятив подбородок. У порога остановился и медленно, безжалостно спустил курок. Ударник сработал с четкостью часового механизма. Последовавший сухой щелчок был полным разочарованием.
Он отшвырнул тяжелый пистолет, и тот с грохотом упал возле шкафчика.
– Продолжение в следующем номере, – сказал он, глядя на пистолет. Четкие линии и тусклый серый цвет подчеркивали реальность пистолета, совершенного и прекрасного в своей законченности, как женская нога. Но ведь нога, подумал он, лишь символ всего того, чем наделена женщина. Какого мужчину устроит только нога?
Он сердито схватил пистолет, оттянул затвор и со злостью отпустил его, дослав патрон из обоймы в патронник, потом снял предохранитель, приставил теперь уже по-настоящему заряженный пистолет к виску и положил палец на курок.
Где она, та грань, за которой начинается безумие? Тот, кто спустил бы сейчас курок, был бы безумцем. А я не безумец? Ведь я поднес заряженный пистолет к виску, я держу палец на курке.
Несколько мгновений он завороженно смотрел на смерть, тяжело оттягивающую ему руку, потом опустил пистолет. Ловко вынул магазин, – вытряхнул гильзу на стол, вставил патрон обратно в обойму, вложил обойму в пистолет, а пистолет снова спрятал в ящик, сел и откинулся на спинку стула, прислушиваясь к гулу в столовой.
Немного погодя он встал, достал из картотеки большую бутылку, поднес ее ко рту, и кадык его заходил ходуном. Потом прошел на галерею, а оттуда – в кухню, где Лива, привалившись к чугунной мойке и держа тарелку в руке, доедал свою порцию поджарки.
Удобный случай подвернулся раньше, чем Тербер предполагал. На следующий день небо слегка прояснилось, в полдень дождь на время затих, и тучи отступили, чтобы перестроить ряды перед новой атакой. Тяжелые и толстобрюхие, они снова зловеще нависали над землей, когда Хомс появился в канцелярии. На этот раз он прошел в казарму не через двор, а с улицы. Капитан был в гражданском – мягкий коричневый твидовый костюм, пальто переброшено через руку. Он зашел сказать Терберу, что уезжает с подполковником Делбертом в город и сегодня в роту не вернется.
И неожиданно Тербер понял, что должен решиться. Он и сам толком не понимал, зачем это ему – не так уж он изголодался по женщинам, в городе хватало баб, с которыми он мог переспать. Нет, все было гораздо сложнее.
До сегодняшнего дня, когда он об этом думал, его просто забавляла сама идея. Раньше он сознательно избегал связей с офицерскими женами – они слишком холодны, тепла в них не больше, чем в сверкающем бриллианте, и никакого удовольствия мужчина от них не получает. Любовников они заводили скорее от скуки. Он подозревал, что Карен Хомс такая же, это подозрение подкреплялось рассказами Ливы и тем, что наблюдал он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331