ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но мне до пенсии всего восемнадцать лет.
Лива очень старался, он пыжился, как только мог, но было ясно, что все это ему не по душе.
– Что ж, – сказал Тербер, – ты меня знаешь, Никколо. Я тебе желаю только добра и палки в колеса ставить не буду.
– Да уж, – скривился Лива. – Уж ты-то никогда в жизни! – Но его сарказм был вымученным.
– Я же обещал: будет тебе и звание и оклад, только посиди здесь подольше. Такие дела в один день не делаются. Я на твоей памяти хоть раз не сдержал слово?
– Нет, – неохотно ответил Лива, – не помню. – Он сделал над собой огромное усилие и бросился в атаку с другого фланга: – Времена изменились, Милт. Нынче все не так, как раньше. Теперь самое главное – успеть. Мы вот-вот вступим в войну, сам знаешь. Каждая война – это для сверхсрочника шанс продвинуться. За тридцать лет службы таких шансов бывает один, от силы два. Если захватишь две войны, считай, крупно повезло. Сколько ребят в нашей роте застали прошлую войну? Только один – Пит Карелсен. В наше время с войнами стало туго, не то что раньше. Раньше любая стычка с индейцами засчитывалась как настоящая большая война. А мне скоро уже сорок. До следующей войны я в армии не дотяну. Чтобы получить пенсию мастер-сержанта, мне к началу войны надо быть самое меньшее штаб-сержантом, – уныло заключил он.
Вот теперь Ливу можно было брать голыми руками. Он – созрел. Он выложился до конца, злости у него больше не осталось, и сейчас было самое время его прихлопнуть. Все это породило на давно знакомую шахматную партию, которую игроки много раз подряд разыгрывали по учебнику: ход белых – контрход черных, оба заранее знают, кто выиграет, и играют не ради победы, а только чтобы полюбоваться комбинациями. Лива был на крючке. Терберу оставалось только передвинуть фигуру на ту же клетку, что и всегда, и был бы мат.
Тербер открыл было рот, но неожиданно для себя снова закрыл его. И с минуту сидел молча.
– Значит, так, – наконец сказал он, пораженный не меньше Ливы, и, растопырив пальцы, с силой вонзил пятерню себе в волосы. Потом вспомнил, как Карен однажды сказала, что, если он не избавится от этой привычки, волосы станут совсем редкими, и убрал руку. Он тупо уставился на Ливу: старикашка Никколо, лицо как печеное яблоко, в глазах недоумение. – Значит, так? – неопределенно повторил он.
– В полку стариков вроде меня немного. К концу войны им, чуть не каждому второму, дадут временные звания. Кто получит уорента, кто капитана, – пытался переспорить его Лива, словно еще надеялся, что появится прежний, бешеный Тербер и докажет ему всю ошибочность его неопровержимой логики. – Ты небось огребешь даже временного майора. А старая кляча Лива так и будет пыхтеть со своим РПК.
– В зад ногой я получу, а не майора! – взревел Тербер. – Если какая сволочь и огребет майора, так это ты, Никколо! Из тебя майор что надо! – Он замолчал так же внезапно, как разорался, и они изумленно уставились друг на друга.
Прежний, бешеный Тербер все-таки выдал свой знаменитый рык, но это было не к месту. Да и рык был не тот. Он, скорее, походил на хрип тяжело раненного зверя, и Лива не знал, как вести себя. Лива был смущен.
– Я, Никколо, за тебя решать не могу, – сказал Тербер. – Шевели своими убогими мозгами сам.
– Я уже все решил, – возразил Лива. – Еще до того, как к тебе пришел.
– Тогда не приставай ко мне и не жди, что я решу за тебя по-другому. Удерживать тебя я не стану. Ты прав, второго такого случая у тебя потом не будет. Валяй, подписывай свои драные бумажки.
– Пока утвердят, пройдет еще дня два.
– Ну и что? Может, не два, а десять. Может, даже целый год. Что с того?
– Нет, на десять не затянется, – сказал Лива. – Неделя и то много. Максимум два дня.
– Ну и хрен с ним! Два так два.
– Я за это время постараюсь навести на складе порядок. – В голосе Ливы была обида, будто Тербер-Цербер в чем-то его подвел.
– Хорошо, – безразлично сказал Тербер. – Спасибо.
– Слушай, чего это с тобой? – спросил Лива.
– Со мной ничего, полный порядок. Это с тобой что-то не то.
– Не говори ерунду. Со мной тоже полный порядок. Ну ладно, Милт. Пока. Еще увидимся. – Он шагнул к двери, но снова в нерешительности задержался; привычный цинизм и задиристое нахальство исчезли без следа, он даже не пытался это скрыть, Никколо Лива словно разом состарился и был сейчас похож на растерянного пожилого человека, которого объявили в завещании душеприказчиком и на его плечи нежданно-негаданно свалилось множество забот.
– Нет, – сказал Тербер, – не увидимся. Теперь мы можем встретиться с тобой только у Цоя.
– Там и увидимся. Тебя туда что, не пустит кто-то?
– Работа не пустит, – сказал Тербер. – Некогда будет.
– Вот оно что! – Лива радостно ухватился за эту зацепку. – Ему, видите ли, будет некогда! Будет очень занят! А как бы ты хотел? Чтобы я тут остался, пахал на твоем складе всю жизнь, а мне за это только РПК и дулю под нос? Ты это хотел сказать?
Тербер задумчиво смотрел на него и молчал.
– Ну хорошо, сволочь, хорошо! – бушевал Лива. – Если ты этого хочешь, пожалуйста!
– Зря разоряешься, – сказал Тербер.
– Я скажу Гилберту, пусть катится подальше! – кричал Лива – Очень мне нужно это повышение! Пусть он им подавится, пусть…
– Кончай! – заревел Тербер. – Я тебе сказал, болван, решай сам! Мне надоело решать за всех. Приходят тут все подряд, а я за них решай! Хватит! Теперь пусть каждый решает за себя сам. У меня это уже в печенках сидит. Я всего лишь первый сержант, а не господь бог, и мне надоело, что из меня делают совесть роты! Ты бы хотел, чтобы тобой затыкали дырки в чужой совести?
– Тьфу ты, пропасть! – Лива поджал губы. – Только этого не хватало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331
Лива очень старался, он пыжился, как только мог, но было ясно, что все это ему не по душе.
– Что ж, – сказал Тербер, – ты меня знаешь, Никколо. Я тебе желаю только добра и палки в колеса ставить не буду.
– Да уж, – скривился Лива. – Уж ты-то никогда в жизни! – Но его сарказм был вымученным.
– Я же обещал: будет тебе и звание и оклад, только посиди здесь подольше. Такие дела в один день не делаются. Я на твоей памяти хоть раз не сдержал слово?
– Нет, – неохотно ответил Лива, – не помню. – Он сделал над собой огромное усилие и бросился в атаку с другого фланга: – Времена изменились, Милт. Нынче все не так, как раньше. Теперь самое главное – успеть. Мы вот-вот вступим в войну, сам знаешь. Каждая война – это для сверхсрочника шанс продвинуться. За тридцать лет службы таких шансов бывает один, от силы два. Если захватишь две войны, считай, крупно повезло. Сколько ребят в нашей роте застали прошлую войну? Только один – Пит Карелсен. В наше время с войнами стало туго, не то что раньше. Раньше любая стычка с индейцами засчитывалась как настоящая большая война. А мне скоро уже сорок. До следующей войны я в армии не дотяну. Чтобы получить пенсию мастер-сержанта, мне к началу войны надо быть самое меньшее штаб-сержантом, – уныло заключил он.
Вот теперь Ливу можно было брать голыми руками. Он – созрел. Он выложился до конца, злости у него больше не осталось, и сейчас было самое время его прихлопнуть. Все это породило на давно знакомую шахматную партию, которую игроки много раз подряд разыгрывали по учебнику: ход белых – контрход черных, оба заранее знают, кто выиграет, и играют не ради победы, а только чтобы полюбоваться комбинациями. Лива был на крючке. Терберу оставалось только передвинуть фигуру на ту же клетку, что и всегда, и был бы мат.
Тербер открыл было рот, но неожиданно для себя снова закрыл его. И с минуту сидел молча.
– Значит, так, – наконец сказал он, пораженный не меньше Ливы, и, растопырив пальцы, с силой вонзил пятерню себе в волосы. Потом вспомнил, как Карен однажды сказала, что, если он не избавится от этой привычки, волосы станут совсем редкими, и убрал руку. Он тупо уставился на Ливу: старикашка Никколо, лицо как печеное яблоко, в глазах недоумение. – Значит, так? – неопределенно повторил он.
– В полку стариков вроде меня немного. К концу войны им, чуть не каждому второму, дадут временные звания. Кто получит уорента, кто капитана, – пытался переспорить его Лива, словно еще надеялся, что появится прежний, бешеный Тербер и докажет ему всю ошибочность его неопровержимой логики. – Ты небось огребешь даже временного майора. А старая кляча Лива так и будет пыхтеть со своим РПК.
– В зад ногой я получу, а не майора! – взревел Тербер. – Если какая сволочь и огребет майора, так это ты, Никколо! Из тебя майор что надо! – Он замолчал так же внезапно, как разорался, и они изумленно уставились друг на друга.
Прежний, бешеный Тербер все-таки выдал свой знаменитый рык, но это было не к месту. Да и рык был не тот. Он, скорее, походил на хрип тяжело раненного зверя, и Лива не знал, как вести себя. Лива был смущен.
– Я, Никколо, за тебя решать не могу, – сказал Тербер. – Шевели своими убогими мозгами сам.
– Я уже все решил, – возразил Лива. – Еще до того, как к тебе пришел.
– Тогда не приставай ко мне и не жди, что я решу за тебя по-другому. Удерживать тебя я не стану. Ты прав, второго такого случая у тебя потом не будет. Валяй, подписывай свои драные бумажки.
– Пока утвердят, пройдет еще дня два.
– Ну и что? Может, не два, а десять. Может, даже целый год. Что с того?
– Нет, на десять не затянется, – сказал Лива. – Неделя и то много. Максимум два дня.
– Ну и хрен с ним! Два так два.
– Я за это время постараюсь навести на складе порядок. – В голосе Ливы была обида, будто Тербер-Цербер в чем-то его подвел.
– Хорошо, – безразлично сказал Тербер. – Спасибо.
– Слушай, чего это с тобой? – спросил Лива.
– Со мной ничего, полный порядок. Это с тобой что-то не то.
– Не говори ерунду. Со мной тоже полный порядок. Ну ладно, Милт. Пока. Еще увидимся. – Он шагнул к двери, но снова в нерешительности задержался; привычный цинизм и задиристое нахальство исчезли без следа, он даже не пытался это скрыть, Никколо Лива словно разом состарился и был сейчас похож на растерянного пожилого человека, которого объявили в завещании душеприказчиком и на его плечи нежданно-негаданно свалилось множество забот.
– Нет, – сказал Тербер, – не увидимся. Теперь мы можем встретиться с тобой только у Цоя.
– Там и увидимся. Тебя туда что, не пустит кто-то?
– Работа не пустит, – сказал Тербер. – Некогда будет.
– Вот оно что! – Лива радостно ухватился за эту зацепку. – Ему, видите ли, будет некогда! Будет очень занят! А как бы ты хотел? Чтобы я тут остался, пахал на твоем складе всю жизнь, а мне за это только РПК и дулю под нос? Ты это хотел сказать?
Тербер задумчиво смотрел на него и молчал.
– Ну хорошо, сволочь, хорошо! – бушевал Лива. – Если ты этого хочешь, пожалуйста!
– Зря разоряешься, – сказал Тербер.
– Я скажу Гилберту, пусть катится подальше! – кричал Лива – Очень мне нужно это повышение! Пусть он им подавится, пусть…
– Кончай! – заревел Тербер. – Я тебе сказал, болван, решай сам! Мне надоело решать за всех. Приходят тут все подряд, а я за них решай! Хватит! Теперь пусть каждый решает за себя сам. У меня это уже в печенках сидит. Я всего лишь первый сержант, а не господь бог, и мне надоело, что из меня делают совесть роты! Ты бы хотел, чтобы тобой затыкали дырки в чужой совести?
– Тьфу ты, пропасть! – Лива поджал губы. – Только этого не хватало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331