ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Тебе через пять минут вернут звание, Хьюстона и не опросят. Кто он против командира полка?
– Правильно. А хьюстоновский губошлеп все равно останется первым горнистом. И потом, приказ уже готов. Подпись на месте, печать на месте, все бумажки переслали – обратного хода нет.
– Да иди ты! – поморщился Ред. – Кого они волнуют, эти бумажки? Ими разве что подтереться. Пруит, чего ты стесняешься? Ты же здесь, можно сказать, свой человек.
– Короче, ты идешь со мной к Цою или не идешь? – перебил Пруит.
– У меня денег нет.
– А разве я сказал, что ты будешь платить? Пойдем – угощаю. В конце концов, это же я перевожусь, а не ты.
– Чего зря деньги тратить? Можем и в столовке поесть.
– Мне это дерьмо жрать неохота. Тем более сегодня.
– Сегодня у них яичница, – возразил Ред. – И, наверно, еще не остыла. А на новом месте денежки тебе ой как пригодятся.
– Ну прав ты, прав, – устало сказал парень. – Нельзя, что ли, в кои-то веки прилично пожрать? Просто так? Может, я хочу эти деньги просадить. Я перевожусь, понимаешь? Короче, идешь или нет?
– Иду, – сквозь зубы сказал Ред.
Они спустились по лестнице, вышли на дорожку перед казармой первой роты, где жили горнисты, пересекли улицу и зашагали вдоль штабного корпуса к «боевым воротам». Солнце набросилось на них, едва они оказались под открытым небом, и так же резко отпрыгнуло назад, как только они вошли в тоннель, насквозь прорезавший здание штаба и в память о далекой эпохе фортов именовавшийся «боевыми воротами». Стены здесь были ярко покрашены в цвета полка, а в центре, в застекленном лакированном шкафу, хранились важнейшие призы полковых спортсменов.
– Паршиво получается, – осторожно начал Ред. – Тебя скоро в большевики запишут. Ты, Пруит, сам себе яму роешь.
Пруит молчал.
В ресторанчике было пусто. Молодой Цой и его отец о чем-то болтали за стойкой. Седая борода и черная шапочка старика тотчас исчезли за дверью кухни, а молодой Цой, молодой Сэм Цой подошел к их столику.
– Пливет, Плу, – сказал молодой Цой. – Моя слысала, твоя пелеводицца. Моя так думает сколо, да?
– Скоро, – сказал Пруит. – Сегодня.
– Сегодня? – Молодой Цой улыбнулся. – А не свистись? Сегодня и пелеводисся?
– Да, сегодня, – нехотя подтвердил Пруит.
Молодой Цой, продолжая улыбаться, с сожалением показал головой. Потом повернулся к Реду:
– Сумаседсий! Из голнистов уйти на стлоевую?!
– Слушай, – сказал Пруит, – ты принесешь нам поесть или нет?
– Холосо, холосо. – Молодой Цой снова расплылся в улыбке. – Сицас несу.
Он отошел от стойки и скрылся за качающейся дверью кухни. Пруит проводил его взглядом и буркнул:
– У, морда косоглазая!
– Чего ты? Молодой Цой – хороший мужик, – вступился Ред.
– Это точно. И старый Цой тоже хороший мужик.
– Он тебе добра желает.
– Это точно. Мне все добра желают.
Ред смущенно пожал плечами. Они молча сидели в полутемном, сравнительно прохладном зале и слушали, как высоко на стене лениво жужжит вентилятор, пока наконец молодой Цой не поставил перед ними яичницу с ветчиной и кофе. Сквозь сетку входной двери вялый ветерок доносил ленивое позвякивание – четвертая рота по команде заряжала и разряжала пулеметы, – и монотонный лязг затворов зловещим пророчеством вторгался в уши Пруита, нарушая чудесное ощущение покоя, которым наслаждаешься, когда утренняя работа давно идет своим чередом, а сам ты бездельничаешь.
– Ти – палень сто надо. Пелвый солт. – Молодой Цой вернулся к их столику и, улыбаясь, вновь с сожалением покачал головой. – Тебе долога в свелхслоцники.
Пруит рассмеялся:
– Золотые слова, Сэм. Я тут на весь тридцатник. На все тридцать лет.
– А что скажет твоя девчонка? – спросил Ред, отрезая кусок яичницы. – Что она скажет, когда узнает про твой фортель с переводом?
Пруит неопределенно мотнул головой и принялся сосредоточенно жевать.
– Все против тебя, – рассудительно заметил Ред. – Даже твоя девчонка и та на тебя накинется.
– Пусть кидается хоть сейчас, я не возражаю, – ухмыльнулся Пруит.
Но Ред не собирался обращать все в шутку.
– Такую бабу, чтоб жила с тобой одним, еще поискать надо. Они на деревьях не растут. Проститутки – это пожалуйста. Но они для сосунков, для первогодков. А порядочную бабу, чтоб надолго, найти непросто. И уж если нашел, не рискуй. Между прочим, из стрелковой роты ты не сможешь каждый вечер мотаться в Халейву.
Пруит долго смотрел на круглую косточку от ветчины, потом взял ее с тарелки и высосал мозг.
– Это уж пусть она сама решает. Своим умом. Всем нам, Ред, рано или поздно приходится что-то решать. И ты знаешь, к этому давно шло. Дело ведь не только в том, что Хьюстон назначил первым горнистом не меня, а этого своего пупсика.
Ред внимательно посмотрел на Пруита: наклонности начальника команды горнистов ни для кого не были секретом, и Ред сейчас гадал, не пробовал ли Хьюстон подкатиться и к Пруиту. Нет, ерунда. Пруит избил бы его до полусмерти, чихать ему, что Хьюстон – начальник.
– Прекрасно, пусть она решает своим умом, – с досадой сказал Ред. – Только где он у нее, ум-то? В голове или, может, в другом месте, пониже?
– Ты язык не распускай. И вообще, чего тебе далась моя личная жизнь? А ум у нее, к твоему сведению, как раз в том самом месте, пониже. И меня это вполне устраивает. – Зачем вру-то? – подумал он.
– Ладно, не лезь в бутылку. Переводись на здоровье, мне-то что? Мое дело сторона. – И, словно ставя на этом точку, Ред взял кусок хлеба, собрал им с тарелки желток, проглотил и запил кофе.
Пруит закурил и, отвернувшись от Реда, стал наблюдать за компанией ротных писарей, которые только что вошли в зал и уселись в дальнем углу пить кофе, хотя им сейчас полагалось сидеть в штабной канцелярии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331
– Правильно. А хьюстоновский губошлеп все равно останется первым горнистом. И потом, приказ уже готов. Подпись на месте, печать на месте, все бумажки переслали – обратного хода нет.
– Да иди ты! – поморщился Ред. – Кого они волнуют, эти бумажки? Ими разве что подтереться. Пруит, чего ты стесняешься? Ты же здесь, можно сказать, свой человек.
– Короче, ты идешь со мной к Цою или не идешь? – перебил Пруит.
– У меня денег нет.
– А разве я сказал, что ты будешь платить? Пойдем – угощаю. В конце концов, это же я перевожусь, а не ты.
– Чего зря деньги тратить? Можем и в столовке поесть.
– Мне это дерьмо жрать неохота. Тем более сегодня.
– Сегодня у них яичница, – возразил Ред. – И, наверно, еще не остыла. А на новом месте денежки тебе ой как пригодятся.
– Ну прав ты, прав, – устало сказал парень. – Нельзя, что ли, в кои-то веки прилично пожрать? Просто так? Может, я хочу эти деньги просадить. Я перевожусь, понимаешь? Короче, идешь или нет?
– Иду, – сквозь зубы сказал Ред.
Они спустились по лестнице, вышли на дорожку перед казармой первой роты, где жили горнисты, пересекли улицу и зашагали вдоль штабного корпуса к «боевым воротам». Солнце набросилось на них, едва они оказались под открытым небом, и так же резко отпрыгнуло назад, как только они вошли в тоннель, насквозь прорезавший здание штаба и в память о далекой эпохе фортов именовавшийся «боевыми воротами». Стены здесь были ярко покрашены в цвета полка, а в центре, в застекленном лакированном шкафу, хранились важнейшие призы полковых спортсменов.
– Паршиво получается, – осторожно начал Ред. – Тебя скоро в большевики запишут. Ты, Пруит, сам себе яму роешь.
Пруит молчал.
В ресторанчике было пусто. Молодой Цой и его отец о чем-то болтали за стойкой. Седая борода и черная шапочка старика тотчас исчезли за дверью кухни, а молодой Цой, молодой Сэм Цой подошел к их столику.
– Пливет, Плу, – сказал молодой Цой. – Моя слысала, твоя пелеводицца. Моя так думает сколо, да?
– Скоро, – сказал Пруит. – Сегодня.
– Сегодня? – Молодой Цой улыбнулся. – А не свистись? Сегодня и пелеводисся?
– Да, сегодня, – нехотя подтвердил Пруит.
Молодой Цой, продолжая улыбаться, с сожалением показал головой. Потом повернулся к Реду:
– Сумаседсий! Из голнистов уйти на стлоевую?!
– Слушай, – сказал Пруит, – ты принесешь нам поесть или нет?
– Холосо, холосо. – Молодой Цой снова расплылся в улыбке. – Сицас несу.
Он отошел от стойки и скрылся за качающейся дверью кухни. Пруит проводил его взглядом и буркнул:
– У, морда косоглазая!
– Чего ты? Молодой Цой – хороший мужик, – вступился Ред.
– Это точно. И старый Цой тоже хороший мужик.
– Он тебе добра желает.
– Это точно. Мне все добра желают.
Ред смущенно пожал плечами. Они молча сидели в полутемном, сравнительно прохладном зале и слушали, как высоко на стене лениво жужжит вентилятор, пока наконец молодой Цой не поставил перед ними яичницу с ветчиной и кофе. Сквозь сетку входной двери вялый ветерок доносил ленивое позвякивание – четвертая рота по команде заряжала и разряжала пулеметы, – и монотонный лязг затворов зловещим пророчеством вторгался в уши Пруита, нарушая чудесное ощущение покоя, которым наслаждаешься, когда утренняя работа давно идет своим чередом, а сам ты бездельничаешь.
– Ти – палень сто надо. Пелвый солт. – Молодой Цой вернулся к их столику и, улыбаясь, вновь с сожалением покачал головой. – Тебе долога в свелхслоцники.
Пруит рассмеялся:
– Золотые слова, Сэм. Я тут на весь тридцатник. На все тридцать лет.
– А что скажет твоя девчонка? – спросил Ред, отрезая кусок яичницы. – Что она скажет, когда узнает про твой фортель с переводом?
Пруит неопределенно мотнул головой и принялся сосредоточенно жевать.
– Все против тебя, – рассудительно заметил Ред. – Даже твоя девчонка и та на тебя накинется.
– Пусть кидается хоть сейчас, я не возражаю, – ухмыльнулся Пруит.
Но Ред не собирался обращать все в шутку.
– Такую бабу, чтоб жила с тобой одним, еще поискать надо. Они на деревьях не растут. Проститутки – это пожалуйста. Но они для сосунков, для первогодков. А порядочную бабу, чтоб надолго, найти непросто. И уж если нашел, не рискуй. Между прочим, из стрелковой роты ты не сможешь каждый вечер мотаться в Халейву.
Пруит долго смотрел на круглую косточку от ветчины, потом взял ее с тарелки и высосал мозг.
– Это уж пусть она сама решает. Своим умом. Всем нам, Ред, рано или поздно приходится что-то решать. И ты знаешь, к этому давно шло. Дело ведь не только в том, что Хьюстон назначил первым горнистом не меня, а этого своего пупсика.
Ред внимательно посмотрел на Пруита: наклонности начальника команды горнистов ни для кого не были секретом, и Ред сейчас гадал, не пробовал ли Хьюстон подкатиться и к Пруиту. Нет, ерунда. Пруит избил бы его до полусмерти, чихать ему, что Хьюстон – начальник.
– Прекрасно, пусть она решает своим умом, – с досадой сказал Ред. – Только где он у нее, ум-то? В голове или, может, в другом месте, пониже?
– Ты язык не распускай. И вообще, чего тебе далась моя личная жизнь? А ум у нее, к твоему сведению, как раз в том самом месте, пониже. И меня это вполне устраивает. – Зачем вру-то? – подумал он.
– Ладно, не лезь в бутылку. Переводись на здоровье, мне-то что? Мое дело сторона. – И, словно ставя на этом точку, Ред взял кусок хлеба, собрал им с тарелки желток, проглотил и запил кофе.
Пруит закурил и, отвернувшись от Реда, стал наблюдать за компанией ротных писарей, которые только что вошли в зал и уселись в дальнем углу пить кофе, хотя им сейчас полагалось сидеть в штабной канцелярии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331