ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Кровь тяжело стучала гулкими толчками.
– Пойдем.
Стекло в буфете давно разбилось, и бутылку можно было легко достать, не открывая дверцы, но Вайолет тем не менее ее открыла, потому что стеснялась выбитого стекла. Пока она стояла, подняв руки, Пруит сзади обнял ее и ласково сжал маленькую тугую грудь. Вайолет с досадой резко опустила руки, и тогда он повернул ее к себе, крепко схватил за локти и поцеловал, а она так и стояла, держа бутылку в руке. Без туфель она была чуть ниже его.
По сухой примятой траве они взобрались на горку, Пруит нес бутылку, солнце приятно припекало голые спины. Наверху, в маленькой рощице, они легли на зелено-бурое переплетение живой и мертвой травы. Прямо под ними был ее дом.
– Красиво, правда? – сказал Пруит.
– Нет, – не согласилась она. – Уродство. Самое настоящее уродство.
Внизу темнела россыпь домишек, безымянный поселок, не нанесенный на туристские карты, – казалось, первый же сильный порыв ветра сдует лачуги. С вершины горки, с верхней точки высокого конуса, им были видны хибарки, подковой окружавшие подножие и зеленое поле сахарного тростника по другую сторону холма.
– Я в детстве жил в похожем месте, – сказал Пруит. – Только наш городок был гораздо больше. А так то же самое, – добавил он, думая обо всем том, давно забытом, что вдруг вернулось и принесло с собой столько живых воспоминаний и чувств, обо всем том, что, кроме тебя, не поймет никто, потому что это только твое. Ему стало грустно оттого, что все это безвозвратно ушло и никому теперь не нужно.
– И тебе там нравилось? – спросила Вайолет.
– Нет, – сказал он. – Не нравилось. Но есть места намного хуже, я в таких тоже потом жил.
Он перевернулся на спину и смотрел на солнце, пробивающееся сквозь ветви деревьев. Откуда-то сверху медленно и мягко, будто осенние листья в далеком городке его детства, к нему слетал покой субботнего дня. Жизнь начнется вновь только в понедельник утром, шептал на ухо тихий голос. Вот бы так всегда, робко подумал он. Была бы вся жизнь двумя днями увольнительной.
Глупости, Пруит. Он отпил виски и передал бутылку Вайолет. Она приподнялась на локтях и, глядя вниз, на поселок, глотнула из бутылки. Неразбавленный виски она пила так же, как он, – точно это вода.
– Ужас, – сказала она, по-прежнему глядя вниз. – Люди не должны так жить. Мои приехали сюда с Хоккайдо. Даже этот дом и то не их собственный.
Она хотела отдать ему бутылку, но Пруит поймал ее за руку, притянул к себе и поцеловал. В первый раз сегодня она ответила на поцелуй и погладила его по щеке.
– Бобби, – тихо сказала она. – Бобби.
– Давай же. Иди ко мне.
Но она отодвинулась и посмотрела на свои дешевые часики.
– Мама с папой вот-вот вернутся.
Пруит сел на траве.
– Ну и что? – нетерпеливо сказал он. – Сюда же они не полезут.
– Я не потому, Бобби. Подожди до вечера. Днем нельзя.
– Ерунда, – сказал он. – Можно когда угодно. Главное, чтоб хотелось.
– Вот именно. А мне не хочется. Они сейчас должны приехать.
– Они же все равно знают, что ночью мы спим вместе.
– Ты ведь сам понимаешь, как я к ним отношусь.
– Но они все равно все знают, – сказал он. И неожиданно засомневался, а знают ли? – Должны же они догадываться.
– Днем это все не так. Они еще не вернулись с работы. И потом, ты же простой солдат. – Она замолчала и потянулась за лежащей в траве бутылкой. – А я с образованием. У меня диплом «Лейлегуа», – добавила она.
А ты, Пруит, даже седьмой класс не кончил, подумал он. Видел он эту «Лейлегуа». Самая обычная женская средняя школа в Вахиаве.
– Ну и что, что солдат? Что в этом плохого? Солдаты такие же, как все.
– Я знаю.
– Солдаты тоже люди, ничем не хуже других, – не унимался он.
– Я все это знаю. Ты не понимаешь. Столько девушек-нисэи гуляют с солдатами.
– Ну и что?
Ему вспомнилась местная песенка: «Мануэле, мой сыночек дорогой. Возвращался бы скорее ты домой. Без тебя тоска нас донимает, а сестра твоя с солдатами гуляет».
– Солдаты, они все хотят от девушки только одного.
– Ваши и с гражданскими гуляют. А гражданским от девушек нужно то же самое. Что здесь такого?
– Я ничего не говорю. Просто на Гавайях девушки должны быть поосторожнее. Ни одна порядочная нисэи не будет гулять с солдатом.
– Ни одна порядочная белая – тоже. И вообще ни одна порядочная. Если у солдата нет этого несчастного РПК, он все равно ничуть не хуже других. Все, черт возьми, хотят одного и того же!
– Я знаю, – сказала она. – Не злись. Просто к солдатам такое отношение.
– Тогда почему же твои родители меня не отошьют? Сделали бы что-нибудь, сказали… Если им это так не нравится.
Вайолет откровенно удивилась.
– Никогда они ничего не скажут и не сделают.
– Тьфу ты, черт! Все же соседи видят, что я к тебе хожу.
– Да, конечно. Но они тоже никогда ничего не скажут.
Пруит посмотрел на нее: она лежала на спине, вся в светлых пятнышках просеянного листвой солнца, короткие шорты туго обтягивали ее бедра.
– А ты бы хотела отсюда переехать? – осторожно спросил он.
– С радостью.
– Что ж, – еще осторожнее продолжил он, – думаю, скоро будет такая возможность.
– Только жить вместе с тобой я не буду, – сказала она. – Ты же знаешь, я на это не пойду.
– Но мы и так живем вместе. С той только разницей, что сейчас рядом твои родители.
– Это совсем другое дело. Зря ты завел этот разговор. Знаешь ведь, я не могу.
– Хорошо, молчу. – Жизнь все равно не начнется раньше понедельника. С разговором можно подождать до завтра. Он перевернулся на спину и стал глядеть в неправдоподобную синеву гавайского неба. – Посмотри-ка вон туда, левее, – сказал он. – Там, наверно, настоящий ураган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331
– Пойдем.
Стекло в буфете давно разбилось, и бутылку можно было легко достать, не открывая дверцы, но Вайолет тем не менее ее открыла, потому что стеснялась выбитого стекла. Пока она стояла, подняв руки, Пруит сзади обнял ее и ласково сжал маленькую тугую грудь. Вайолет с досадой резко опустила руки, и тогда он повернул ее к себе, крепко схватил за локти и поцеловал, а она так и стояла, держа бутылку в руке. Без туфель она была чуть ниже его.
По сухой примятой траве они взобрались на горку, Пруит нес бутылку, солнце приятно припекало голые спины. Наверху, в маленькой рощице, они легли на зелено-бурое переплетение живой и мертвой травы. Прямо под ними был ее дом.
– Красиво, правда? – сказал Пруит.
– Нет, – не согласилась она. – Уродство. Самое настоящее уродство.
Внизу темнела россыпь домишек, безымянный поселок, не нанесенный на туристские карты, – казалось, первый же сильный порыв ветра сдует лачуги. С вершины горки, с верхней точки высокого конуса, им были видны хибарки, подковой окружавшие подножие и зеленое поле сахарного тростника по другую сторону холма.
– Я в детстве жил в похожем месте, – сказал Пруит. – Только наш городок был гораздо больше. А так то же самое, – добавил он, думая обо всем том, давно забытом, что вдруг вернулось и принесло с собой столько живых воспоминаний и чувств, обо всем том, что, кроме тебя, не поймет никто, потому что это только твое. Ему стало грустно оттого, что все это безвозвратно ушло и никому теперь не нужно.
– И тебе там нравилось? – спросила Вайолет.
– Нет, – сказал он. – Не нравилось. Но есть места намного хуже, я в таких тоже потом жил.
Он перевернулся на спину и смотрел на солнце, пробивающееся сквозь ветви деревьев. Откуда-то сверху медленно и мягко, будто осенние листья в далеком городке его детства, к нему слетал покой субботнего дня. Жизнь начнется вновь только в понедельник утром, шептал на ухо тихий голос. Вот бы так всегда, робко подумал он. Была бы вся жизнь двумя днями увольнительной.
Глупости, Пруит. Он отпил виски и передал бутылку Вайолет. Она приподнялась на локтях и, глядя вниз, на поселок, глотнула из бутылки. Неразбавленный виски она пила так же, как он, – точно это вода.
– Ужас, – сказала она, по-прежнему глядя вниз. – Люди не должны так жить. Мои приехали сюда с Хоккайдо. Даже этот дом и то не их собственный.
Она хотела отдать ему бутылку, но Пруит поймал ее за руку, притянул к себе и поцеловал. В первый раз сегодня она ответила на поцелуй и погладила его по щеке.
– Бобби, – тихо сказала она. – Бобби.
– Давай же. Иди ко мне.
Но она отодвинулась и посмотрела на свои дешевые часики.
– Мама с папой вот-вот вернутся.
Пруит сел на траве.
– Ну и что? – нетерпеливо сказал он. – Сюда же они не полезут.
– Я не потому, Бобби. Подожди до вечера. Днем нельзя.
– Ерунда, – сказал он. – Можно когда угодно. Главное, чтоб хотелось.
– Вот именно. А мне не хочется. Они сейчас должны приехать.
– Они же все равно знают, что ночью мы спим вместе.
– Ты ведь сам понимаешь, как я к ним отношусь.
– Но они все равно все знают, – сказал он. И неожиданно засомневался, а знают ли? – Должны же они догадываться.
– Днем это все не так. Они еще не вернулись с работы. И потом, ты же простой солдат. – Она замолчала и потянулась за лежащей в траве бутылкой. – А я с образованием. У меня диплом «Лейлегуа», – добавила она.
А ты, Пруит, даже седьмой класс не кончил, подумал он. Видел он эту «Лейлегуа». Самая обычная женская средняя школа в Вахиаве.
– Ну и что, что солдат? Что в этом плохого? Солдаты такие же, как все.
– Я знаю.
– Солдаты тоже люди, ничем не хуже других, – не унимался он.
– Я все это знаю. Ты не понимаешь. Столько девушек-нисэи гуляют с солдатами.
– Ну и что?
Ему вспомнилась местная песенка: «Мануэле, мой сыночек дорогой. Возвращался бы скорее ты домой. Без тебя тоска нас донимает, а сестра твоя с солдатами гуляет».
– Солдаты, они все хотят от девушки только одного.
– Ваши и с гражданскими гуляют. А гражданским от девушек нужно то же самое. Что здесь такого?
– Я ничего не говорю. Просто на Гавайях девушки должны быть поосторожнее. Ни одна порядочная нисэи не будет гулять с солдатом.
– Ни одна порядочная белая – тоже. И вообще ни одна порядочная. Если у солдата нет этого несчастного РПК, он все равно ничуть не хуже других. Все, черт возьми, хотят одного и того же!
– Я знаю, – сказала она. – Не злись. Просто к солдатам такое отношение.
– Тогда почему же твои родители меня не отошьют? Сделали бы что-нибудь, сказали… Если им это так не нравится.
Вайолет откровенно удивилась.
– Никогда они ничего не скажут и не сделают.
– Тьфу ты, черт! Все же соседи видят, что я к тебе хожу.
– Да, конечно. Но они тоже никогда ничего не скажут.
Пруит посмотрел на нее: она лежала на спине, вся в светлых пятнышках просеянного листвой солнца, короткие шорты туго обтягивали ее бедра.
– А ты бы хотела отсюда переехать? – осторожно спросил он.
– С радостью.
– Что ж, – еще осторожнее продолжил он, – думаю, скоро будет такая возможность.
– Только жить вместе с тобой я не буду, – сказала она. – Ты же знаешь, я на это не пойду.
– Но мы и так живем вместе. С той только разницей, что сейчас рядом твои родители.
– Это совсем другое дело. Зря ты завел этот разговор. Знаешь ведь, я не могу.
– Хорошо, молчу. – Жизнь все равно не начнется раньше понедельника. С разговором можно подождать до завтра. Он перевернулся на спину и стал глядеть в неправдоподобную синеву гавайского неба. – Посмотри-ка вон туда, левее, – сказал он. – Там, наверно, настоящий ураган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331