Несомненно, он отдавал себе отчет, что его заставили, что с ним что-то сделали, и понимание этого терзало его.– Разрушен! – Он уже почти кричал. – Когда она использовала Силу Повелевать, чтобы вызвать Кевина-Расточителя Страны из могилы, она разрушила Закон, отделяющий живых от мертвых. Возможно, она сделала это ради того, чтобы хозяин забрал ее к себе – и с Посохом Закона. Потому что она – его слуга. И Посох в ее руках отлично служит ему; если бы он сам вздумал воспользоваться им, его постигла бы участь Друлла-Камневого Червя. Взгляни на нее, Томас Кавенант! Она все та же. Внутри нее по-прежнему живет дух дочери Лены. Даже собираясь уничтожить Колосс, она помнит, кем была, и ненавидит ту, кем стала. – Грудь Триока вздымалась, словно он задыхался от горя. – Так действует хозяин. Он воскресил ее ради того, чтобы превратить в руины Страну – Страну, которую она любит!Он не делал больше вид, что обращается только к Кавенанту; его голос звучал как набат – как будто это было единственное, с помощью чего он мог еще сопротивляться ее власти.– Елена, жена Фоула, – его передернуло от ужаса, когда он произнес эти слова, – теперь владеет Белым Золотом. Она служит хозяину лучше, чем любой Опустошитель. Окажись эта сила в руках торайи или мокши, они наверняка восстали бы против него. Владея дикой магией, любой Опустошитель мог бы свергнуть хозяина и занять его место в Риджик Тоум. Но Елена не станет бунтовать, не станет использовать дикую магию, чтобы освободиться. Она восстала из мертвых, и потому ее служение безупречно!Он с такой яростью произнес слово “безупречно”, словно это было наихудшее оскорбление, которое ему пришло в голову. Но Елена осталась глуха к его тону – она не сомневалась в своей силе и своей победе. Похоже, она догадывалась о том, что он испытывал, но это лишь забавляло ее.Повернувшись спиной К Кавенанту и Триоку, она теперь стояла лицом к монолиту. Он угрожающе нависал над ней, но она не сомневалась, что никакая опасность ей не страшна. С Посохом и кольцом она была сильнее всех в Стране. Прекрасным жестом, в котором отражалось все ее могущество, она подняла руки, в одной из которых был Посох Закона, а в другой – Белое Золото, и запела торжественную песнь, начиная атаку на Колосс Землепровала.Ее пение резало слух Кавенанта, подчеркивая его беспомощность. Он не мог допустить, чтобы она осуществила свое намерение, и не мог противостоять ему; он по-прежнему стоял на коленях под тяжестью силы, которая удерживала и унижала его. Он был совсем рядом с ней.., но не мог сделать ничего!Мысли метались, как безумные, в поисках возможного выхода. Нужно было остановить Елену до того, как она уничтожит Колосс. Он должен был найти возможность помешать ей!– Мореход! – прохрипел он в отчаянии. – Я не знаю, что случилось с тобой… Не знаю, что с тобой сделали. Но ты должен воспротивиться ей! Ты же Великан! Попытайся остановить ее! Мореход! Баннор!В ответ Опустошители разразились саркастическим смехом, а Триок, не отрывая от Елены взгляда, произнес:– Ты дурак, Томас Кавенант. Они не в состоянии помочь тебе. Они слишком сильны, чтобы их можно было подчинить – как подчинили меня, – и одновременно слишком слабы, чтобы стать хозяевами. Вот почему она сковала их силой Посоха Закона. Жезл убивает ЛЮБОЕ сопротивление. Это доказывает, что Закон не противостоит Злу. Все мы подчинены безнадежно.– Но не ты! – быстро ответил Кавенант. Все это время от старался освободиться от сковавшей его силы; однако, хотя сердце его едва не лопнуло от напряжения, ему это не удалось. Без кольца он чувствовал себя как без рук. Без кольца он мог сделать для Страны меньше, чем кто-либо из живущих в ней. – Но не ты! – снова прохрипел он. – Я слышал, как ты говорил, Триок! Ты… Она не опасается тебя… Но она не сможет и удержать тебя, Триок! Останови ее!И вновь Опустошители засмеялись – правда, на этот раз их смех показался ему несколько натянутым. Кавенант ухитрился наконец хотя бы повернуть голову и посмотрел на Лэла и Вейна.Они все еще держались на безопасном расстоянии от Колосса, но не помогали Кавенанту и не мешали Елене. Они лишь посмеивались, точно не были способны помочь даже самим себе. Однако по их лицам можно было понять, что с ними происходит нечто странное. Пот стекал по щекам, рты были крепко сжаты. С присущим им чувством гордости и независимости, реймены пытались обрести свободу.И то же самое делали Мореход и Баннор! Каким-то образом оба нашли в себе достаточно сил, чтобы начать двигаться – слабо, едва заметно. Голова Морехода была опущена, он сжимал одной рукой лицо, точно пытаясь что-то содрать с него. Баннор пальцами царапал свои бока, рот его исказился, так что стали видны зубы. Они пытались вырваться из-под власти Елены – упорно и отчаянно.Наблюдая за этой борьбой, Кавенант с особой остротой ощутил свою собственную беспомощность. Как и реймены, они делали то, что было почти невозможно, – и все же не добились практически ничего. Они боролись так яростно, что Кавенант испугался, – а вдруг их сердца не выдержат и разорвутся от напряжения? Однако он чувствовал, что шансов на победу у них не было. Чем сильнее они старались вырваться, тем более мощным становилось воздействие Посоха.Тщетность их усилий причиняла Кавенанту большее страдание, чем собственная беспомощность. Он давно понял, что бессилен и слаб, но ни Мореход, ни Баннор не привыкли терпеть поражений. Наблюдая за тем, как это происходило сейчас, он готов был заплакать от боли и сострадания. “Перестаньте! – хотелось крикнуть ему. – Перестаньте или вы сойдете с ума!"Но в следующее мгновение в сознании мелькнул проблеск надежды – когда он внезапно понял, что именно они делали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161