– Мы справимся с ними, – ответил Мореход. – Нельзя допустить, чтобы они ушли. Что такого особенного ты можешь не успеть сделать?Резко тряхнув головой в сторону Кавенанта, Триок ответил:– Простить его.Не дожидаясь ответа, от устремился к подкаменью. Кавенант кинулся следом, но онемевшие ноги подвели – они так неуверенно скользили, что он не мог передвигаться достаточно быстро. И все же у самого подножия холма ему удалось догнать Триока. Схватив его за руку, он произнес, тяжело выдыхая клубы пара:– Не надо прощать меня. Не надо мучить себя ради меня. Просто дай мне оружие, чтобы я тоже мог сражаться. Триок резко выдернул свою руку.– Оружие? – почти прокричал он. – Зачем тебе оружие? У тебя же есть твое кольцо, пользуйся им! – Но тут же взяв себя в руки, он мягко добавил:– Кавенант, может быть, настанет день, когда мы поймем друг друга, ты и я.Сунув руку под плащ, он достал каменный нож с длинным лезвием и с серьезным выражением лица вручил его Кавенанту, словно они были добрыми товарищами. И тут же заторопился прочь, к своим людям, которые суетились, занимая позиции на окраинах селения.Кавенант смотрел на нож в своей руке, точно это была ядовитая змея. Теперь, когда у него и вправду оказалось оружие, он понятия не имел, что с ним делать. Он вопросительно посмотрел на Морехода, но внимание того было поглощено зрелищем приближающихся огней; глаза его пылали, точно в них отражались все битвы, в которых ему пришлось участвовать. Кавенант внутренне содрогнулся. Он покрутил нож в руке, поворачивая его то так, то эдак; потом распахнул куртку и сунул нож под ремень.– Что дальше? – требовательно спросил он, пытаясь отвлечь Великана. – Будем просто стоять? Или начнем бегать кругами?Лицо Великана потемнело.– Они защищают свои дома, – сурово произнес он. – Если не можешь помочь, воздержись, по крайней мере, от насмешек.Махнув рукой, он зашагал в направлении ближайших домов.Сокрушаясь по поводу того, что он навлек на себя непривычный гнев Морехода, Кавенант поплелся за ним. Большинство людей уже спрятались за домами. Великан задержался у задней стены одного из них, прочные навесы которого, поддерживающие плоскую крышу, доходили ему до шеи. Когда Кавенант оказался рядом, он легко поднял его и без особых усилий броском закинул на крышу.Кавенант упал лицом в снег. Отплевываясь, он тут же поднялся на колени и разгневанно повернулся к Великану.– Здесь ты будешь в большей безопасности, – сказал тот и кивнул в сторону соседнего дома. – Я буду охранять тебя оттуда. Пригнись пониже, они уже почти здесь.Кавенант тут же упал ничком. Словно по сигналу, в то же мгновение вокруг воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь угрюмым завыванием ветра. На крыше он чувствовал себя совершенно беззащитным. Даже от такой высоты у него кружилась голова; он знал, что не сможет ни взглянуть вниз, ни спрыгнуть в случае необходимости. Откатившись от края, он замер. Хотя его движения были приглушены снегом, ему они показались очень громкими. Некоторое время у него не хватало мужества обернуться – он боялся увидеть над краем крыши злобные глаза преследователей.Но мало-помалу страх и тревога исчезли. Ругая себя за трусость, раскинув в сторону руки, он медленно и осторожно начал разворачиваться и, в конце концов, оказался лицом к центру подкаменья.Все небо над долиной было обложено густыми серыми облаками, сквозь которые просачивался бледный утренний свет, придавая всему болезненный, унылый вид. От этого зрелища Кавенанта пробрал озноб. Дневные сумерки были неестественны, не правильны – отсюда он ощущал это даже острее, чем со Смотровой Площадки Кевина. И злоба стоявшего за всем этим ошеломляла. Фоулу оказалось по плечу исказить даже самые фундаментальные земные законы! В таком случае, что для него какой-то один несчастный прокаженный? Кавенанту вдруг стало ясно, что любая попытка противостоять этой мощи была смехотворна.Рука Кавенанта невольно потянулась к ножу, словно одно прикосновение к нему могло напомнить ему о том, на что способны мужество и сила духа. Однако в этот момент сквозь вой ветра до него донеслось неясное лязгание. Напрягая слух, он понял, что орда тварей Фоула приближается.Они даже не старались идти бесшумно, двигаясь с уверенностью голодной толпы, не сомневающейся в успехе. Грязным потоком катясь вдоль реки, они клацали оружием, вызывая на бой жителей подкаменья. Кавенант вжался в плоскую крышу, глядя через ее край так напряженно, что заломило глаза.Гортанные крики и удары железа по камню стали слышнее – твари принялись обыскивать первые дома. Кавенант по-прежнему ничего не видел – строения загораживали ему обзор. Повернувшись в другую сторону, он заметил, что в пальцах у него зажат обледеневший комок снега; ему с трудом удалось разжать онемевшую руку. Сделав это, он положил открытые ладони на каменную поверхность крыши, чтобы быть готовым, в случае надобности, к прыжку.Твари явно не собирались окружать селение, не старались захватить жителей врасплох; они с криками прочесывали дом за домом, двигаясь таким образом, чтобы оттеснить людей к горловине долины. Кавенант не мог придумать этой тактике никакого другого объяснения, кроме беспредельной самоуверенности и презрения к противнику. Твари были абсолютно уверены в том, что люди никуда от них не денутся, и, по-видимому, уже предвкушали кровавую резню. Как ни странно, от этой мысли Кавенанту стало легче – они наверняка вели бы себя иначе, если бы их задачей был захват такой могущественной и таинственной вещи, как его Белое Золото.Но вскоре ему стало ясно, что такому их поведению могло быть и другое объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161