– Сестра, если я услышу от вас еще что-нибудь в этом роде, вам придется искать себе другую работу. Этот человек болен. Если вы не желаете помогать больным людям, вам нужно заниматься другим делом.– Я не собиралась причинять ему никакого вреда, – обиженно произнесла медсестра и вышла из палаты.На какое-то время доктор исчез из поля зрения Кавенанта, который воспользовался этим, попытавшись оценить ситуацию. Правое запястье также было привязано, словно его распяли прямо в постели. Все это лишало его возможности двигаться, но не мешало оценить свои ощущения. Ноги по-прежнему были холодны как лед и ничего не чувствовали; состояние рук было точно таким же – окоченевшие, безжизненные пальцы. Лоб болезненно пылал, губы распухли и горели.Он был согласен с медсестрой – должно быть, он и в самом деле скверно выглядел.Потом доктор снова оказался рядом. Он был молодой и рассерженный. Внезапно дверь распахнулась и в палату вошел еще один человек. На вид он был старше первого, лицо его было смутно знакомо Кавенанту по предыдущему пребыванию в больнице. В отличие от своего молодого коллеги, облаченного в больничный халат, он был одет в цивильный костюм. Войдя, он сказал:– Полагаю, у вас были веские причины для того, чтобы вызвать меня. Я обычно не пропускаю церковной службы ни ради кого.., в особенности на Пасху.– Это больница, – резко ответил молодой врач, – и мы с вами – врачи. Конечно, у меня была серьезная причина.– Чем вы так взволнованы? Он умер?– Нет. Как раз наоборот – он намерен выжить. Он находился в аллергическом шоке целую минуту, практически был мертв; он слишком ослаблен, к тому же яд в крови и эта болезнь… Организм не мог справиться еще и с шоком. И вдруг – пульс выровнялся, дыхание стабилизировалось, цвет кожи заметно улучшился. Просто Божественное чудо.– Давайте-ка посмотрим, – пробормотал пожилой доктор. – В отличие от вас, я не верю в чудеса. – Заглянув в карту, он выслушал дыхание и сердцебиение Кавенанта. – Может быть, он просто такой упрямый… Мистер Кавенант, – произнес он, склонившись над его лицом, – я не знаю, слышите вы меня или нет. Если да, я хотел бы сообщить вам кое-какие новости, которые могут оказаться важны для вас. Вчера я виделся с Меган Роман.., вашим адвокатом. Она сказала, что городской совет решил оставить в покое Небесную Ферму. Вы сумели спасти маленькую девочку… Кое-кому стало стыдно, когда они узнали об этом. Отнять у героя его дом… У них не поднялась рука. Конечно, если уж быть честным до конца, я должен сообщить, что Меган пошла ради вас на маленькую хитрость. Она – очень опытный адвокат, мистер Кавенант. Она сообразила, что городской совет дважды подумает, прежде чем решится выселить вас из дома, если известная национальная газета напечатает историю о том, как один весьма известный писатель спас ребенка, укушенного гремучей змеей. Ни один из наших местных заправил не испытывал желания, чтобы о нем упоминали в статье под заголовком вроде “Город травит своего героя”. Вот почему вопрос о сохранении вами Небесной Фермы больше не стоит.Пожилой доктор встал и сказал, теперь уже обращаясь к своему молодому коллеге:– Я так и не понял, чем было вызвано ваше возмущение.– Пустяки, – ответил первый врач, покидая вместе с ним палату. – Одна из наших прелестных сестер намекнула на то, что нам следовало бы от него отделаться.– Кто это? Я поговорю со старшей медсестрой, чтобы перевести ее отсюда. Нужно обеспечить ему надлежащий уход и…Голоса удалились, Кавенант снова остался один."Божественное чудо, – подумал он. – Вот именно”.Он был очень больным человеком, жертвой страшной болезни Хансена. Но он не был прокаженным – вернее, он был не только прокаженным. Закон, по которому развивалась эта болезнь, был выгравирован большими буквами в каждой нервной клетке его тела; и все же сам он был нечто большее, чем этот закон. В конечном счете он не дал Стране погибнуть. И у него еще было сердце, способное гнать кровь, и кости, способные выдержать вес тела; он не потерял самого себя.Томас Кавенант, Неверящий.Божественное чудо.Несмотря на мучительную боль в губах, он улыбнулся пустому пространству палаты. Он чувствовал эту улыбку, знал, что и вправду улыбается – впервые за много дней.Он улыбался потому, что был жив.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161