А теперь ее — лицо спокойно и неподвижно, ее длинные темные ресницы опущены, губы раскрыты, а кожа так бледна при свете лампы. Все еще прекрасная, но пустая сейчас. Умерло пламя. Умерли упрямство и воля. Умерла женщина, которую он любил.
Любил Любил? Он старался бороться с собой. Но только в этот момент понял, насколько тщетными были все усилия. Да, он любил ее. И он будет любить ее всегда. Завтра. И послезавтра. И через год. До самой своей смерти он будет любить эту женщину.
Он тихонько коснулся губами ее сомкнутых век, кончика носа и, наконец, губ.
— Прощай, любимая, — прошептал он, прикрывая тонким хлопковым одеялом ее лицо.
Он вытер пальцами слезы на щеках и, сделав глубокий вдох, вышел из палатки.
Фредерик ждал, стоя спиной к палатке Около костра на песке сидели Эдвин, Роберт и Барнаби, все в упор смотрели на Девлина, ожидая рокового сообщения. Охваченный горем, Девлин все же заметил, что нигде нет Остина Синклейра. Он оставался с Кейт недолго, заставил ее выпить порошок от головной боли и ушел. Думала ли она об Остине в последний момент, хотела бы, чтобы он был рядом с ней?
Услышав шаги Девлина, Фредерик обернулся. В мерцании костра Девлин увидел слезы, блестевшие на его темно-голубых глазах.
— Она умерла, да? — сказал Фредерик, глотая слезы, почти шепотом. — Кети умерла.
Умерла! Девлин снова ощутил боль в груди. Он не стал ничего говорить: он просто кивнул, зная, что никакие слова не утешат отца, только что потерявшего свою дочь.
Фредерик сложил руки на груди, поникнув под тяжестью горя.
— Кети, — бормотал он. — Моя милая маленькая девочка.
Девлин опустил руку на плечо Фредерика. Он ничего не мог сказать, но чувствовал потребность хоть как-то поддержать этого человека.
— Фредерик! — это кричал Остин, выбегая из тени на дальнем конце лагеря. — Я нашел ее.
Девлин обернулся и посмотрел па Остина. Тот несся вприпрыжку, зажав трехфутовый кусок лианы п руке. Когда он подбежал ближе, все заметили, что он улыбается, даже смеется. Девлин сжал кулаки. У него возникло неодолимое желание как следует расквасить аристократический нос Остина Синклейра.
Фредерик посмотрел на Остина, как на сумасшедшего.
— Остин, Кети…
— Посмотрите, — сказал Остин, протягивая серый кусок лианы. — Змея, которая укусила Кэтрин. На ней остался даже клочок ее брюк.
Девлин взял кусок лианы из руки Остина. Она была дюйм в диаметре, с двумя острыми кончиками. На одном все еще висел маленький, в бело-голубую «елочку», клочок брюк Кейт. Неужели это правда?
— Кейт, должно быть, наступила на нее, и она продырявила ей ногу, — сказал Остин.
Девлин отшвырнул лиану н бросился назад в палатку, Фредерик поспешил за ним. Кейт лежала в той же позг, с лицом, прикрытым голубым покрывалом. Чувствуя, как сердце бьется где-то у самого его горла, он встал на колени и откинул одеяло.
Боже, пожалуйста, пожалуйста, разреши ей жить. Он боялся до нее дотронуться, боялся разрушить хрупкую надежду, затеплившуюся внутри его сердца. Когда он все-таки решился приложить пальцы к жилке на ее шее, она вздохнула и уткнулась в подушку, как спящий котенок.
— Боже милостивый, — прошептал Фредерик. Жива! Страшная тяжесть свалилась с него, он весь дрожал. Он чуть было снова ее не обнял, но вовремя взял себя в руки. Он так хотел обнять ее. О Боже, как он хотел обнять ее. Надо уметь смотреть в глаза реальности. Да, она жива, но для него — недосягаема. Все же он удержался и погладил ее по щеке. Кейт тихо икнула.
— Она же пьяная, — сказал Девлин, поднимаясь на ноги. Он повернулся к Фредерику и улыбнулся.-Сдается мне, что завтрашним утром у леди будет страшная головная боль.
— Слава Богу, — сказал Фредерик, в его голосе тоже дрожал смех.
У нее кружилась голова. По мере того как исчезла сонная одурь, головокружение делалось все сильнее. Точно дюжина демонов копошилась у нее в голове и били там в барабаны. И ее желудок — о, нет, о нем лучше вообще не думать. И почему-то болела нога.
Пытаясь не шевелиться, она с трудом открыла глаза. Около нее на брезенте сидел мужчина. Она разглядела выпуклость его плеча под белой льняной рубашкой, черные вьющиеся волосы.
Что-то промелькнуло у нее в памяти. Девлин Маккейн обнимал ее этой ночью? Он целовал ее? Или это все лишь еще один из преследующих ее снов? Змея. Была змея. И она умерла на руках у Девлина Маккейна. Она точно помнила, как она умирала…
— Ну, Спящая Красавица, пора пробуждаться.
Кейт попыталась вглядеться в расплывающееся лицо, склонившееся над ней, в эти серебряно-голубые глаза.
— Мистер Маккейн.
— Хм-м, похоже, вы еще не проснулись как следует.
Когда она окончательно проснулась, лицо отдалилось; она увидела аккуратную черную бороду вокруг улыбающихся губ.
— Остин, — прошептала она, дотрагиваясь до него рукой. Рука была слишком крепкая и теплая, чтобы быть иллюзией. — Я жива?
Он поднес ее руку к своим теплым губам, его борода коснулась ее кожи.
— Абсолютно жива.
— Но как? Змея не была ядовитой?
Остин с облегчением расхохотался. Впрочем, он старался смеяться не слишком громко.
— Змея была совсем не змеей. — Он повернулся и что-то поднял с брезента. — Вот что тебя укусило.
— Но я не понимаю. — Кейт уставилась на длинный обломок темно-серой лианы. — Я же точно видела змею.
— В тот момент, когда эта штуковина вонзилась в тебя, она наверняка очень напоминала змею.
Кейт покачала головой и тут же пожалела об этом неосторожном движении.
— Почему я чувствую себя так, будто провела неделю на бурном море? — спросила она, прижимая пальцы к барабанящим вискам.
— Вероятно, потому, что я напоил вас вчера вечером, мисс Витмор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132