Он методично превращал в лохмотья ее платье, мстительно терзал его. Задыхаясь и выбиваясь из сил, Шона продолжала тщетную борьбу, но вскоре неровные лоскуты бывшего платья упали к ее ногам.Дэвид отпустил ее. Шона гневно уставилась на него, и он ответил ей взглядом в упор.— Ты не выйдешь из этой комнаты! — сообщил он ей с угрозой, которая пугала сильнее, чем выражение лица, когда он уничтожал ее одежду.— О Господи! — всхлипнула она, вновь поворачиваясь, чтобы бежать, но тут же поняла: Дэвид опять ее поймает. — Не смей прикасаться ко мне! Ты этого не сделаешь! — воскликнула она.Но он сделал то, что считал нужным: подхватив на руки, бросил Шону на постель.~» Ложись спать. Ты не выйдешь отсюда.— Я… — запротестовала она, начиная подниматься. Дэвид навис над ней.— Спи!Она застыла, чувствуя, как сердце бьется с невообразимой частотой, а дыхание обжигает легкие.— Я…— Миледи, хотя бы раз вспомните о здравом рассудке. Сегодня ни я, ни ты не покинем эту комнату.Она с трудом проглотила подкативший к горлу ком, погрузила голову в подушку и настороженно посмотрела на Дэвида. Помедлив, она скользнула под одеяло. Внезапно ее охватил озноб. Еще никогда она не чувствовала такого холода. Дэвид отвернулся. Пройдя по комнате, он потушил свечи.В темноте, которую рассекали только оранжево-золотистые отблески огня, он застыл у камина. Свет и тени играли на его лице, скульптурной линии щек и бровей, квадратном подбородке. Пламя отражалось в его глазах, подчеркивало выступающие под рубашкой бугры мускулов. Его лицо оставалось безучастным, не выражало никаких чувств. Казалось, он что-то ищет в пламени, но знает, что не найдет. Шона вдруг задрожала, припоминая недавний разговор с Джеймсом Мак-Грегором.Каторга… Почти пять лет он работал на каторге. Шрам над глазом и остальные мелкие шрамы и рубцы на теле свидетельствовали о непрестанной борьбе, которую Дэвид вел все эти годы. Если бы Шона лучше знала его жизнь, может, она смогла бы понять, почему он не в силах доверять ей — особенно теперь, когда постепенно выяснялось, что она так или иначе замешана во всех трагических событиях его жизни.Наконец он отошел от огня. Шона сжалась, чтобы не дрожать, когда он приблизился к постели. Дэвид не тронул ее. Гневный изумрудный отблеск играл в его глазах, но казалось, он не испытывает ни малейшего желания прикасаться к Шоне.Повернувшись к ней спиной, он сел на противоположный край кровати и сбросил сапоги, затем улегся в постель, заложив руки за голову.Несколько долгих минут Шона лежала молча.— Я ничего не знаю про Мэри-Джейн. Ровным счетом ничего!— Любопытно: она замешана в этом деле и теперь исчезла.— Если она пропала, надо найти ее! — настаивала Шона.— Она не пропала, а сбежала, — ровным тоном возразил Дэвид.— Откуда ты знаешь?— Ее одежда исчезла вместе с ней.— Может быть, ее заставили уйти из замка, а одежду забрали, чтобы…— Шона, перестань.Ей следовало остановиться, как советовал Дэвид, но Шона не смогла. Выдернув подушку из-под его головы, Шона бросила ее ему на грудь. Он сорвался с места, как молния, и подмял Шону под себя. Его руки превратились в стальные клеши. Она лежала, ощущая телом ткань его рубашки и бриджей, а Дэвид легко удерживал ее одной рукой.Она едва дышала.— Не могу поверить! — прошептала она, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Мэри-Джейн! Та самая, которую Шона считала не только своей преданной служанкой, но и подругой! — Быть того не может! Почему ты поверил Фергюсу?— Потому что он сказал правду.— Откуда ты знаешь?— К горлу Ферпоса был приставлен меч. — Дэвид вздохнул, теряя терпение. — Шона, теперь-то ты понимаешь, что близкие люди причинили тебе немало вреда и замышляли убийство?На минуту Шона затихла, затем произнесла:— Мне больно.Он ослабил пальцы и отстранился. Она лежала рядом с ним, обнаженная и беспомощная, а он даже не прикоснулся к ней. Они повернулись спинами друг к другу. Шона гадала, лучше ли было, если бы гнев воспламенил страсть. Жаркая близость казалась предпочтительнее охватившего ее холода.— Дэвид…— Проклятие, Шона, почему ты не рассказала мне о ребенке?Она глотнула и облизала языком губы.— Прошлое слишком ожесточило тебя — я боялась упоминать о том, что потеряла ребенка.Он не ответил. Молчание продолжалось так долго, что Шона в конце концов решила: Дэвид заснул. Она чуть не подскочила от его резкого возгласа:— Черт возьми, миледи, прекратите трястись!Внезапно он крепко прижал ее к себе. Ей следовало протестовать. Гораздо лучше замерзнуть, чем терпеть его прикосновения. Но Шону била дрожь, а тело Дэвида излучало тепло. Несмотря на то что сегодня его прикосновения утратили нежность, именно сейчас Шоне не хотелось мерзнуть.— Надо разыскать Мэри-Джейн, — сказала она. Дэвид ответил не сразу.— Мы найдем ее завтра, — пообещал он.— Почему ты так уверен в этом?— Потому что завтра — Ночь лунной девы. Прошу тебя, отдохни. А если не хочешь, дай выспаться мне.Шона замолчала. Ее уязвляла мысль об объятиях человека, который вернул ей ребенка, чтобы отнять через несколько минут.— Дэвид!— О Господи! Чего тебе, Шона?— Когда я увижу Дэнни?Он испустил длинный вздох и приподнялся на локте. Обведя пальцем губы Шоны, он вдруг слегка улыбнулся, и она поняла: он всей душой желает довериться ей, поверить ее словам…Но этому препятствовала сама Шона, отказываясь признать, что кто-то из близких чуть не лишил жизни их обоих.— Скоро, — пообещал Дэвид.— Когда?Он задумался.— Завтра я попрошу тебя сделать кое-что. В Ночь лунной девы ты дашь мне обещание, и тогда получишь Дэнни обратно.— Какое обещание?— Это ты узнаешь завтра.— Дэвид, я…— Нас обоих вытащил из огня Алистер, — бесстрастным голосом произнес вдруг Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107