Да и как пожалуешься, если на этот раз сама выбрала себе мужа?Маргарет затолкала шкатулку под стул и, чтобы успокоиться, вспомнила о единственной, как ей сейчас казалось от страха, утешительной стороне супружества: королева не забыла обещания и пригласила молодую женщину завтра же обсудить ее вступление в наследство. Обрадованная Маргарет тотчас разыскала среди гостей Бертранду и передала ей все оставшиеся деньги.Маргарет вскочила на ноги и принялась в волнении расхаживать по комнате, строя планы на будущее. Прежде всего, нужно будет показать Бертранду хорошему врачу. Ее вид все больше беспокоил Маргарет и, наблюдая за плотно сжатыми губами и сгорбленной спиной старой француженки, особенно заметными, когда та думала, что на нее никто не смотрит, молодая женщина поняла, что ее подруга страдает серьезной болезнью. Потом, когда Бертранда вылечится, они будут спокойно жить маленькой женской компанией, плести и продавать кружева, Джонатан вернется в свои Нидерланды – Маргарет не станет его отговаривать, все равно он даже и слушать не захочет…За спиной молодой женщины скрипнула дверь. Маргарет напряглась и медленно повернулась. Все еще облаченный в бархатный камзол, широкоплечий и статный, ее муж остановился в дверях и пристально посмотрел на нее. От его смутно темнеющего в полумраке и казавшегося загадочным силуэта исходило такое сильное мужское обаяние, что сердце Маргарет вдруг словно понеслось вскачь, и ее сбивчивое дыхание стало слышным в тишине спальни. Джонатан принес с собой их прошлые желания и будущую страсть. Непостижимым для Маргарет образом в нем таинственно и притягательно сочетались бьющая через край жизненная энергия и душевный надлом.С пересохшим от волнения горлом Маргарет поспешно схватила еще одну свечу и, покусывая губы, постаралась поскорее зажечь ее от первой, наполовину сгоревшей. Может, его волшебная власть над ней ослабнет при более ярком освещении?Джонатан неслышно скользнул в комнату и оказался рядом, чтобы помочь укрепить в подсвечнике, наконец, зажженную свечу. Потом поднял ее подбородок и обвел пальцем искусанные губы.– Я же просил тебя избавиться от этой привычки, – мягко укорил он жену и в следующий момент страстно поцеловал эти бедные истерзанные губы.Понимая, что ночь превратится в кошмар, если она не расслабится, Маргарет, тем не менее, вся сжалась. Джонатан тут же это почувствовал и разомкнул объятия.– Хочешь стакан вина?Она молча покачала головой.– Мне тоже не хочется вина, а воды выпью с удовольствием. Очень душная ночь. Но, пожалуй, сначала сброшу этот наряд.Он прошел за шкаф и вскоре появился в облегающих ноги тонких штанах и белой рубашке с распахнутым воротом. Затем подошел к окну и поднял большой кувшин.– Вода ключевая?Все так же молча Маргарет кивнула, и он наполнил два стакана и один протянул ей.– Выпей, это тебя освежит.Она безмолвно подчинилась и начала пить холодную воду маленькими глотками, не очень, впрочем, надеясь погасить бушевавшее в ней пламя. Со стаканом в руке Джонатан сел рядом, успокаивающе поглаживая ее по спине, как бывало делал это в Лулворте. Затем нагнулся и заглянул ей в лицо.– Даю пенни, чтобы узнать, о чем ты думаешь.– Ты рассказал Уолсингхэму об отравлении? – чуть помедлив, сказала она первое, что пришло в голову.Джонатан скорчил разочарованную мину.– Это вовсе не то, что я надеялся услышать.– Даешь пенни, а спрашиваешь на шиллинг, – фыркнула Маргарет.Он сурово взглянул на нее.– Наверное, мне нужно нарисовать план дома, ведь ты пойдешь туда, когда им принесут яд? – продолжала быстро говорить Маргарет, ухватившись за спасительную тему, позволявшую отдалить неминуемую развязку этой ночи. – И как быть с Робертом? Нельзя же допустить, чтобы он по-прежнему запросто бывал во дворце. Необходимо что-то придумать.Ничего, не отвечая, Джонатан встал и прошел к шкафу, откуда достал небольшой мешочек. Порывшись в нем, он извлек туго скрученную ленту и вернулся к Маргарет.– Встань, пожалуйста, – спокойно попросил он.Она недоуменно уставилась на него. Тогда Джонатан подхватил ее под мышки и поставил на стул, потом расправил ленту и натянул вокруг головы Маргарет, стоя так близко, что запах его тела заставил чувственно затрепетать ее ноздри.– Что ты делаешь? – робко спросила она, не смея пошевелиться.– Снимаю мерку, чтобы изготовить для тебя кольчужный корсет.– Почему вдруг?– Вот и я спрашиваю себя, почему ты настолько безрассудна, что необходимо постоянно думать о твоей защите? Ответа на этот вопрос, скорее всего я никогда не найду, приходится принимать тебя такой, какая ты есть.Длинная лента запуталась в пышных волосах жены, и Джонатан старался осторожно высвободить ее. Каждое прикосновение его пальцев пронизывало ее дрожью возбуждения, и Маргарет закрыла глаза, чувствуя, как кружится голова.– Ты ведь намерена по-прежнему вмешиваться во всякие опасные дела. А раз так, может быть, однажды корсет спасет тебе жизнь.– Зачем же ты измеряешь голову?– Чтобы она свободно проходила в корсет. Вытянув наконец ленту, он продолжал обмерять ее голову, обжигая пальцами то лоб, то щеки, то шею под завитками волос, и приговаривая почти себе под нос:– Вот оно, вместилище твоего разума, который делает тебя такой неуправляемой, своенравной и неуступчивой.Затем принялся снимать мерку с окружности шеи и плеч.– Ну, и когда, по-твоему, я должна его носить?– Каждый раз, когда я не смогу тебя сопровождать. Надеть корсет просто, а вот снять одной невозможно. Так что дома буду помогать тебе избавляться от него.Голос Джонатана звучал спокойно и деловито, как будто он не видел ничего необыкновенного в том, что теперь они будут каждый вечер встречаться в этих комнатах, которые станут их домом, но у Маргарет при мысли об этом стеснилось дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110