В голосе Карри появились истерические нотки: – И с учетом этих новых соображений мистер Кёниг сделал дополнительное распоряжение к завещанию. Оно датировано прошлой неделей и отражает, таким образом, его самые последние намерения относительно своего имущества. В случае, если его сын Александр Джон Кёниг окажется живым и невредимым, все предыдущие пункты завещания отменяются. В этом случае вышеназванный Александр становится единственным наследником «Кёниг Кеттл», «Кёниг Холдингз», скотоводческой фермы Кёнигсхаус, а также всей без исключения денежной наличности, всех вкладов, ценных бумаг, любого имущества и инвестиций.
12
– Таким образом, мистер Александр Кёниг является владельцем скотоводческой фермы Кёнигсхаус, «Кёниг Холдингз» и какого бы то ни было имущества, принадлежащего семейству Кёнигов.
Наступила мертвая тишина. Будто в кошмарном калейдоскопе промелькнули перед Элен бледное, напряженное лицо Алекса; потрясенный Чарльз; трясущиеся губы Бена; огромные, испуганные глаза Джины и Карри, утирающий пот со лба.
Ей было жутко подумать, каково сейчас Джону, но она заставила себя поднять глаза и посмотреть на сына. Его лицо ничего не выражало, и в то же время было ужасно беззащитным. Он поднялся со стула. – Значит, так тому и быть! – Джон через силу улыбнулся, на негнущихся ногах подошел к Алексу – тот напряженно ждал, что произойдет, – и протянул ему руку. – Так тому и быть, – повторил он, сопровождая свои слова яростным рукопожатием, затем повернулся и вышел как во сне.
Элен первой нарушила молчание, хотя это стоило ей неимоверных усилий:
– Мы с Джоном… мы… мы уедем отсюда как можно быстрее. Когда… когда вы хотите, чтобы мы уехали?
Джина вихрем пронеслась по комнатам, выбежала на улицу, обогнула дом и наконец нашла Джона на конюшне. Тот уже взнуздал Кайзера и теперь выводил его из стойла, а огромный жеребец скалил желтые зубы, упирался и брыкался.
– Джон! – закричала девушка.
Похоже, Джон ее не слышал. Увидев, что он уже вскочил в седло и направляет лошадь в сторону выжженного солнцем буша, она бросилась к нему со всех ног.
– Джон!
Он успокаивал возбужденного жеребца, но делал это абсолютно машинально. Любовь и жалость переполняли сердце Джины.
– Джон, я, я не знаю, что сказать.
– Здесь нечего говорить. Она сжала кулачки.
– Это просто ужасно.
– Ужасно для меня. Для мамы. Не слишком здорово для Чарльза. Зато совсем не ужасно для нового сына и наследника.
Будто почувствовав настроение своего наездника, Кайзер неожиданно взбрыкнул, угрожающе навис над стоящей на земле маленькой фигуркой. Джон бросил на нее безразличный взгляд.
– Мне пора. Видишь, парень нервничает.
Джина подняла глаза, постаралась вложить в свои слова всю душу:
– Мне так жаль…
– Ах, да… – Взгляд Джона был устремлен куда-то вдаль. – Спасибо.
Она пересилила страх, подошла как можно ближе, взялась за поводья.
– Послушай, может, я могу чем-нибудь…
Он не ответил.
Запах конского пота был так силен, что ее чуть не стошнило. Она чувствовала, что теряет Джона.
– Куда ты собрался?
Он рассмеялся, и этот смех напугал ее еще больше.
– Кому-то ведь нужно перегнать скот. Не думаю, чтобы Алекс знал, с какого конца браться за это дело, хотя скот теперь его.
– Когда ты вернешься?
– Понятия не имею.
– Когда вернешься, – девушка глубоко вздохнула, – найди меня, ладно?
– Ох, Джина, – казалось, Джон только теперь ее увидел. – Ты мне ничем не поможешь. Мне никто ничем не поможет!
– Он сказал, что с радостью предоставит Джону работу и что мы оба можем жить здесь, сколько захотим, нас никто не принуждает уезжать!
– Боже мой! – Чарльз с трудом сдержался, чтобы не откинуть золотистую прядь с мокрой от слез щеки Элен, и отодвинулся на безопасное расстояние. – Ты можешь представить своего сына управляющим у Алекса, у этого чужака, городского неженки? Всю жизнь быть на вторых ролях – и это на земле, которую он привык считать своей! Элен упрямо покачала головой.
– Алекс хочет, чтобы было как лучше! Он был так же ошарашен, как и все остальные.
– Ладно, ты права, поначалу действительно казалось, что он ошарашен. – Из окна столовой Чарльз видел, как Алекс, Бен и управляющий банка поднимаются по ступенькам конторы. – Однако уж очень быстро этот тип освоился со своим новым положением.
Элен наклонилась к старому другу:
– Чарльз… – Она запнулась, начала сначала: – Чарльз, Алекс не виноват, что так случилось. Наверное, Филипп не мог себе простить, что своей женитьбой на мне выгнал из дому собственного сына, и поэтому считал, что обязан сделать эту приписку, хотя он прекрасно понимал, насколько ничтожны его шансы увидеть Алекса живым.
Она знала, он ее слушает, видела, как от гнева сжалась в кулак его рука. Внезапно ей захотелось погладить ее, поцеловать, прижать к груди.
Она заставила себя успокоиться, заговорила ровным тоном:
– Как бы то ни было, а это дополнение к завещанию доказывает, что Филипп не верил в гибель Алекса. Просто он не дожил до встречи, вот и все. – Теперь Элен плакала не таясь. – Наверно, это справедливо. Но почему расплачиваться приходится Джону?
– Элен… – Чарльз подался к ней всем телом, – послушай, все может оказаться значительно лучше, чем кажется.
Она безнадежно покачала головой, тыльной стороной ладони вытерла слезы.
– Я уже ни на что не надеюсь.
Он прикрыл глаза рукой и снова попытался внушить ей, что опасаться нечего.
– Напрасно. Алекс – не скотовод, он сразу это признал, ты сама слышала: «Я человек городской, что я буду делать с такой огромной фермой?» – вот его первая реакция. Я не знаю, какой из него бизнесмен, но, если ты помнишь, когда я уговаривал Филиппа продать Кёнигсхаус, я сказал ему, что нашел покупателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96