Дай только совершить сделку, и ферма для маленького Джонни окажется первой на очереди!»
Я бы и на это пошел, подумал Алекс, лишь бы младший братец взял себя в руки и хоть немного подлизался к Мамочке Денежный Мешок! А этот чертов ребеночек не нашел ничего лучшего, как навалиться на стол и расплескать отличное вино, как будто это простой лимонад, да еще выглядеть при этом таким же счастливым, как ублюдок в День отца!
Алекс посмотрел на сидящую рядом с Джоном чистенькую изящную девушку в модном бледно-розовом платье без пояса, с сережками-цветками в ушах и чуть не рассмеялся вслух.
Черт бы побрал этого Джона!
Нужно же быть таким идиотом!
Неужели он не видит, что зря пыжится, бедной девке нужно совсем другое. Вырядилась, а что толку?
Близорукость других мужчин приводила Алекса в изумление. Они могут встретить женщину, готовую тут же, на месте, выскочить для них из штанишек, а они лишь приподнимут шляпу и спокойно пойдут дальше. Потрясающе! А что касается этой крошки, то дай ей волю, она окажется почище Элли, или он ничего не понимает в женщинах!
Украдкой разглядывая Джину, Алекс заметил, что Чарльз, сидевший слева от миссис Мацуда, завел речи о продаже.
– Нам нужно многое вам показать, и я уверен, что увиденное вам понравится, – вкрадчиво произнес он. – Площадь фермы более семи тысяч квадратных километров, но главное, конечно, это усадьба.
Миссис Мацуда обвела глазами столовую, внимательно осмотрела сизо-серые панели, отделанный багетом потолок, натертый пол.
– Дом очень старый? – спросила она.
– Историческая ценность, – Чарльз пристально посмотрел на Элен. – Хозяйка сама вам все расскажет.
– Он построен больше ста лет назад, – послушно начала Элен, а душа ее изнемогала от муки. «Я оказалась меж двух огней, – думала она с тоской, – если по моей вине продажа не состоится, Джон ничего не получит. А если состоится – станет ли он со мной разговаривать?»
– Это одна из самых старых ферм в Северной Территории, – голос у нее охрип. – Она упоминается во всех справочниках, о ней писали в местных газетах. Это безусловная достопримечательность, образец колониального стиля в архитектуре…
Элен замолчала. Непроницаемо-черные глаза смотрели на нее все так же внимательно.
– Но это ваш дом. А я хочу его купить и жить здесь. Это вас не огорчает?
Огорчает ли это ее? Она сама не знала.
– Пожалуй, нет, – твердо произнесла она. – Времена меняются.
– Может быть, вы с мужем хотели уйти на покой? – продолжала миссис Мацуда. – Передать сыновьям управление фермой и поездить по свету, навестить друзей, попутешествовать?
Элен чуть не рассмеялась. Чтобы Филипп ушел от дел – такое и представить себе невозможно, как невозможно представить себе, чтобы они отправились посмотреть мир. Этакие старички-бодрячки: мы путешествуем по свету на закате дней своих.
– Нет. Он никогда об этом не говорил. Миссис Мацуда кивнула с самым серьезным видом.
– Понимаю. Муж никогда не говорил с вами о делах?
Почему этот вопрос показался ей таким унизительным?
– Нет, никогда. Последовал новый кивок.
– Мой муж был точно таким же. Он был очень старомодным человеком, приверженцем традиций. – Миссис Мацуда звонко рассмеялась. – Но мужчины умирают, и женщины берут все в свои руки.
Она наклонилась вперед, ее точеный пальчик цвета слоновой кости с розовым лакированным ногтем стал постукивать по белой скатерти.
– Деньги мужа стали моим начальным капиталом. После его смерти, после того, как я нашла помощника, очень нужного помощника… – Японка искоса глянула на очкастого Бакли – тот ловил каждое ее слово. – Знающего и преданного… я увеличила капитал в десять раз.
Она снова посмотрела на Бакли, на этот раз ее глаза недвусмысленно сверкнули. Управляющий с вызовом оглядел присутствующих. Казалось, ее взгляд отражался в его очках.
– И мне приятно сознавать, – миссис Мацуда подняла свой бокал, – что я вела себя как примерная жена. Мне кажется, что мистер Мацуда был бы рад моим успехам.
– Еще бы!
Джон снова вступил в разговор, намеренно громко и воинственно. Миссис Мацуда ненадолго задержала на нем свой взгляд, однако ее реплика относилась ко всем присутствующим.
– Здесь так красиво. Странно, что вы хотите продать поместье.
– Да, но видите ли… – начал Чарльз. Господи, до чего он хорош сейчас, в сиянии свечей, подумала Элен. – Мы считаем, что «Кёниг Холдингз»…
– А я не хочу! – яростно вскричал Джон, наваливаясь на спинку стула. – Я не хочу продавать! Провалиться мне на месте, если это не так! Но вам на меня начхать, не правда ли? Я всего лишь младший брат, что меня слушать?
«Так заткнись, твою мать, а не то…» – подумал Алекс, задыхаясь от гнева. А он-то надеялся, что давным-давно избавился от этого чувства – в тот самый день, когда отряхнул со своих ног прах Кёнигсхауса.
Однако стальная бабочка ничуть не растерялась.
– Мистер Кёниг, – обратилась она к Джону, обнажив в улыбке прекрасные белые зубы. – Вы недооцениваете себя. Ваш дядя Чарльз рассказал мне о вас, о Кёнигсхаусе, о том, как хорошо вы умеете обращаться со скотом.
Такой красивый юноша, с сожалением подумала она, голубоглазый, светловолосый. А какое потрясающее тело…
Жаль, что эти прекрасные и столь желанные юноши совсем не развиты. Хорошо бы взять его с собой в Европу, научить ценить пищу и вина и – и все остальное.
Особенно теперь.
Особенно теперь, когда Крэйг стал таким старым и надоедливым. Наверно, двадцать восемь лет – слишком много для нее, ей нужен мужчина помоложе. Может быть, потом. Посмотрим, как пройдет продажа. Она снова посмотрела на Джона, стараясь не выдать своих мыслей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96