Мериэль де Вер остановилась на вершине холма и подбросила вверх сокола, сняв с его головы колпак. Птица взмыла ввысь, подхваченная потоком теплого ветра. Отбросив накид­ку, девушка закрыла глаза, радуясь солнцу и шаловли­вому ветру, играющему ее прямыми черными волоса­ми. Первую часть поручения она уже выполнила, а теперь намеревалась насладиться каждым мгновением свободы. Мать Роуз не станет ругать ее за задержку – настоятельница всегда терпимо относилась к некото­рым мирским привычкам молодой послушницы.
Мериэль вздохнула, вспомнив, как быстро бежит время. Когда она прибыла в монастырь Ламборн, ей было всего десять лет, и за последние пять лет де­вушка провела больше времени с сестрами-бенедиктинками, чем со своей семьей в Болейне. Сэр Виль­ям де Вер отправил сестру в Ламборн в надежде, что та, в конце концов, примет монашество, поэтому год назад Мериэль стала послушницей, готовясь к постригу.
Монастырь был не очень большим и, наверное, по­этому не мог называться аббатством. Обстановка в нем царила миролюбивая. Девушке нравились сестры и их размеренная жизнь. Однако чем ближе подходило вре­мя пострига, окончательного принятия обета, тем труд­нее было представить, что всю жизнь она проведет в строгом монашеском клобуке. От этой мысли стано­вилось трудно дышать, и горло сдавливал спазм.
Наверное, настоятельница чувствовала это и час­тенько отправляла Мериэль с различными поручени­ями в деревню и поместье, стараясь отвлечь послуш­ницу от мрачных мыслей.
Почувствовав, что подобные мысли лишь портят настроение, девушка отбросила их, не желая омрачать такой чудесный день. Подобрав юбки своего черного одеяния, она уселась на траву, скрестив ноги и наблю­дая за полетом сокола. Птицу звали Руж из-за крас­новато-коричневых перьев на горле. Мериэль не учи­ла ее охотиться. Во-первых, тренировки занимали много времени, которого не было, и требовали тщательнос­ти и терпения, а во-вторых, соколиная охота и мона­шеский клобук – вещи несовместимые. Для нее было достаточно просто побыть с питомицей.
Мериэль любила животных – лошадей, птиц, со­бак и даже кошек. К сожалению, у нее не хватало мудрости и смелости по достоинству оценить пауков, но, может быть, повзрослев, научится любить и их.
Руж парила теперь на высоте около двадцати фу­тов над лугом, распушив веером хвост и пристально всматриваясь в траву в поисках неосторожной мыши. Среди охотничьих соколов и ястребов женские особи встречались редко – они были крупнее и спокойнее самцов.
Мериэль мечтательно улыбнулась и, сорвав тра­винку, прикусила ее зубами. Мягкий стебель на вкус оказался нежным и сладким, как и полет ее фанта­зии. Интересно, хорошо ли быть соколом, иметь сво­боду, летать и парить над лугом, лишь изредка взма­хивая крыльями, а увидев жертву, стрелой бросаться вниз?
Усмехнувшись, девушка решила не заходить в сво­их фантазиях слишком далеко, а то еще придется думать, каков на вкус кузнечик. Именно эту сторону жизни сокола она не хотела бы разделить.
Обхватив колени, послушница влюбленными гла­зами смотрела на Руж. Соколы летают не очень вы­соко над землей, ниже, чем все остальные ловчие птицы, и их иногда презрительно называют бестолко­выми парящими бездельниками. Но отсутствие досто­инства эти пернатые компенсируют очарованием. Руж, очень игривое и ласковое создание, пользовалась в монастыре всеобщей любовью.
Управляющий имением по весне нашел умираю­щего сокола, и Мериэль, проводившая много време­ни в конюшнях и скотном дворе Болейна, выходила птицу. Теперь Руж не отходила от нее ни на шаг, перелетая с куста на куст, чтобы быть рядом со своей госпожой, иногда даже залетая в церковь, где моли­лись сестры.
Однажды во время молебна она уселась на ста­тую Божьей Матери. После службы мать Роуз дово­льно сухо заметила, что святая, несомненно, простит птицу, но будет лучше, если Руж останется вне церкви, особенно, во время визита епископа. Мериэль согласилась, подумав про себя, что этот служитель Господа не считает зазорным вносить в божий храм своего ястреба и усаживать его на алтарь в то время, пока сам служит мессу.
Посидев полчаса и помечтав, девушка спохвати­лась и неохотно поднялась, чтобы отправиться обрат­но в монастырь. Руж прекрасно поняла намерение хо­зяйки и спустилась на затянутую в перчатку руку, затем перелетела на плечо, издавая тихий клекот. Девушка поморщилась, когда острые когти впились в плечо, но не могла удержаться от улыбки – Руж осторожно за­хватила клювом мочку ее уха. Большие ястребы и соколы – великолепные птицы, обладающие красотой ангелов мщения, однако они не могут сравниться в скромности и покорности с карликовыми соколами и мерлинами.
Мериэль погладила птицу, затем взглянула на со­лнце. Девушка нахмурилась – если она не поторо­пится, то пропустит службу.
Подобрав накидку, Мериэль поспешила по тропе, ведущей к монастырю через высокий холм, поросший деревьями. Четверть часа она поднималась вверх, разгорячась от быстрого шага, несмотря на то, что шла в тени.
На вершине холма послушница остановилась, что­бы перевести дух, немного отдохнуть и окинуть взгля­дом раскинувшуюся внизу долину, где вдоль реки тянулась дорога, ведущая на север. Гражданская вой­на практически не тронула эту часть Англии, однако все же следовало соблюдать осторожность.
Вспышка солнечного света, отраженная от метал­ла, заставила прищурить глаза и внимательно вгля­деться. Ее брат Алан неоднократно говорил, что сестра, проведя много времени с соколами, приобрела их зоркость. Возможно, он прав, иначе ей не удалось бы разглядеть притаившуюся внизу засаду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119