Евреи не были католиками – единственная общи­на неверующих в Спасителя в царстве христиан. Они отвергают обвинения, не понимая, какие муки грозят их душам. Из-за евреев опасности могут подвергать­ся души других людей. Никакое экономическое бла­гополучие Шрусбери не стоит такого риска. Де Лэн­си повернулся к гостям.
– Вы можете поселиться в Шрусбери только в том случае, если вы и ваши родные примут христиан­ство.
Бенжамин вздохнул, и Мериэль показалось, буд­то он стареет на глазах.
– Вы думаете, я соглашусь на такое условие?
Адриан покачал головой.
– Нет, но надо же мне хотя бы предложить это. Евреи – упрямый народ, уважаемый Бенжамин.
– Если бы мы не были упрямыми, нас уже давно стерли бы с лица земли, – с помощью сына старик поднялся со скамьи.
Юноша вызывающе посмотрел на графа.
– Неужели христианская вера настолько слаба, что одна еврейская семья может угрожать целому го­роду?
– Арон! – старик сжал руку сына. В темных муд­рых глазах появился страх. – Простите его, милорд. Он слишком молод и дерзок.
Адриан прищурился, но в его голосе не слыша­лось ни гнева, ни раздражения.
– Христианство вовсе не слабая и беззащитная вера, но среди слуг господних много языческих пред­рассудков. Я не желаю рисковать.
Старый еврей покорно склонил голову.
– Мы немедленно уезжаем из замка.
Мериэль, встав на цыпочки, что-то горячо шепта­ла на ухо мужу. Уорфилд кивнул, затем повернулся к гостям
– Моя жена напомнила мне, что я нарушаю законы гостеприимства. Оставайтесь на ночлег вместе со своими домочадцами, а еще лучше, располагайте моим домом столько, сколько нужно. Может, придумаете другой выход. А когда соберетесь уезжать, позвольте дать вам эскорт, который будет охранять вас на об­ратном пути.
Юный Арон хотел что-то возразить, но суровый взгляд отца остановил его.
– Уже поздно, мы с радостью примем ваше пред­ложение, однако у меня есть своя собственная охра­на, и ваши люди не понадобятся.
– Вы уверены? Если Ги Бургонь узнает о вашем прибытии, то вполне возможно, бросится в погоню.
– Мы здесь долго не задержимся, – в голосе Левески слышались нотки грусти. Он поднялся и вы­шел из сада, тяжело опираясь на плечо сына.
Когда посетители скрылись, Адриан, повернув­шись, встретился глазами с женой, смотревшей на него очень серьезно.
– Неужели ты и вправду думаешь, что их присут­ствие может развратить христиан?
– Не знаю, – честно признался де Лэнси. – Но не хочу испытывать судьбу.
Девушка отвернулась и, сорвав розу, вдыхала не­жный аромат.
– Иисус был евреем. Почему мы должны отвер­гать его народ?
– Мериэль, – резко сказал Адриан, – я не хочу это обсуждать.
Девушка подняла глаза.
– Прошу прощения, милорд, – спокойно произ­несла она. – Я не собиралась оспаривать ваше мне­ние. Просто не могу понять, почему вы не позволили им остаться в Шрусбери.
– Там, где дело касается души, нет места ком­промиссу, – это была первая размолвка между суп­ругами, и Адриан, желая сгладить неприятное впе­чатление, успокаивающе сказал: – Я не заставляю их умирать с голоду. В других городах уже есть ев­рейские общины, и Бенжамина с его богатством при­мут там с распростертыми объятиями, если он не захочет возвращаться в Лондон. И говори мне «ты».
– Конечно, – Мериэль улыбнулась. – Я знаю, что ты не можешь совершить бесчестный поступок.
Ее абсолютная вера в его добродетель больно коль­нула Уорфилда. Господи, если она когда-нибудь пой­мет, на что способен ее муж, то никогда не простит. Стараясь, чтобы в голосе не прозвучало беспокойст­во, де Лэнси спросил:
– Какой фонтан ты хочешь построить здесь? На это уйдет немало времени, но мы можем заказать его в Италии, – в глубине души мужчина знал, что его вину не загладит даже мраморный фонтан.
Ночью Мериэль проснулась от собственного кри­ка. Она вырывалась и сражалась, отчаянно пыта­ясь вырваться из рук черного ангела, схватившего ее. Девушка была близка к истерике, когда крики «Мериэль, Мериэль! Проснись!» заставили ее оч­нуться.
– Адриан? – прерывающимся голосом прошепта­ла она. При свете свечи Мериэль увидела лицо мужа, склонившегося над ней. Колышущееся, неверное пла­мя высвечивало его белокурые волосы и подчеркива­ло скулы.
На какое-то мгновение девушка не могла понять, где находится, потому что лицо демона, терзавшего ее душу и тело, было похоже на Уорфилда. Закрыв глаза, она попыталась взять себя в руки, иначе могла разразиться катастрофа.
– Господи, Мериэль, с тобой все в порядке?
Адриан обнял жену, и та прильнула к нему, все еще дрожа.
– Тебе приснился дурной сон, – мягко проговорил он. – Расскажи, тебе станет легче.
– Не могу точно припомнить, но кажется… я сидела в клетке, словно птица. Демон… хотел, чтобы я пела для него, но я не могла, – Мериэль не смогла признаться мужу, что у черного ангела было его лицо. – Наконец мне удалось сломать клетку, но у меня не было крыльев. Я падала в бесконечную черную пропасть и знала, что разобьюсь.
Адриан крепко прижал жену к себе, поглаживая по плечу.
– Все в порядке, дорогая, ты в безопасности. Это просто дурной сон. Я никому не позволю причинив тебе боль. Замерзла?
Мериэль, прижавшись к груди Уорфилда, слышала стук его сердца.
– Нет, – прошептала она, удивляясь, как может дрожать в руках Адриана.
– Позволь мне согреть тебя, – де Лэнси приподнял ее подбородок и нашел дрожащие губы. Поначалу поцелуй был осторожным и нежным, но затем стал настойчивым и страстным.
На секунду Мериэль охватила паника, она пыталась вырваться, но желание взяло верх. Она ответила на поцелуй так же страстно, лаская стройное мускулистое тело мужа, желая, чтобы тот вошел в нее и победил страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119