Сойер вздрогнул и тут же застонал от боли.– Черт возьми! – процедил он сквозь зубы.– Ты ругаешься, – проговорил Макловио, – значит, тебе лучше. Кто ты такой?«Вообще-то, – подумал Сойер, – это я должен спросить, кто все эти странные старики, которых я вижу каждый раз, открывая глаза. И где юная черноволосая красавица?»– Я ждал, когда ты проснешься, – сказал Макловио, – хотел с тобой поговорить. Сафиро не знает, что я здесь, а Тья ушла кипятить воду.От него так разило спиртным, что Сойер чуть было опять не потерял сознание. Послышалось шарканье, и перед молодым человеком появился крупный, широкоплечий старик с тронутыми сединой волосами. Говорил он по-английски с сильным акцентом, да еще заплетающимся языком, и понять его было довольно сложно.Сойер чувствовал невероятную слабость во всем теле. Мысли путались в голове.– Ты меня слышишь? – спросил Макловио. – Ты можешь говорить?– В брюхе кита, – прошептал Сойер, – Мария.– Мария? Меня зовут Макловио. Есть еще Лоренсо и Педро. Наш главарь, Сиро, умер, и Хайме тоже. А Луис еще жив, проклятый сукин сын! – Старик погрозил стене кулаком.Молодой человек не понимал, о чем говорит пьянчужка. Макловио придвинул стул к кровати и сел. Стул затрещал под его тяжестью.– Марипоса сейчас во дворе. Спит на большом дереве у сарая. Знаешь, мне еще не встречалась такая лошадь, которую я не мог бы обуздать. Кроме Корахе. Этот дьявол слушался только Сиро. Я объезжал всех наших лошадей. Я мог скакать стоя, и люди платили деньги, чтобы посмотреть на мои трюки. Это правда, что ты не помнишь, кто ты?Сойер ошалело смотрел на старика. Путаные библейские истории, толстуха, которая называла его своим маленьким сыном Франсиско, столетняя соблазнительница в алом атласном платье, курица, а теперь этот пьяница, который когда-то скакал стоя.Определенно – у него горячечный бред. Курица и все эти странные люди – плод его воспаленного воображения.А может, он сошел с ума? Наверное, когда на него напала пума, он упал, сильно ударился головой и свихнулся!Боже правый! Он лежит с поврежденным рассудком в чужом доме, населенном воображаемыми безумцами, а где-то рядом бродит свирепая пума...– Да, – продолжал Макловио, – я объезжал лошадей и даже научил жеребца Сиро подходить на свист. Нас хорошо знали в двух странах. Учти это, Сойер, и хорошенько подумай, прежде чем нас обокрасть или сделать нам что-то плохое! Мы знаменитая банда Кинтана, нас боятся все! Сколько полицейских и охотников за преступниками гонялись за нами, но никто не смог нас поймать! А если ты не веришь, я набью тебе морду и...– Макловио! – раздался звонкий голос Сафиро. – Что ты здесь делаешь?Макловио вскочил со стула.– Я... Он... Тья ушла... И я просто сидел с ним, Сафиро. Хотел... хотел выяснить, кто он такой. Да, я с ним немного поговорил. Ну вот, теперь ты пришла, так что я пойду. Если он посмеет тебе угрожать, зови меня, и я набью ему морду!Макловио, пошатываясь, вышел из комнаты.Закрыв за ним дверь, Сафиро поставила у кровати тазик с водой, смочила чистую тряпочку и принялась протирать лицо Сойера, беспокойно поглядывая на дверь. Интересно, что наговорил ему Макловио? Асукар, Тья и Педро тоже заходили сюда, но никто из них не мог выболтать ничего важного.Это мог сделать только Макловио. Напившись, он становился чересчур болтливым. Удивительно, как такой длинный язык до сих пор держался у него во рту. Когда она застала его у постели Сойера, старик выглядел ужасно виноватым.Сафиро рассеянно откинула простыню и принялась обтирать мокрой тряпочкой живот мужчины. Погруженная в свои размышления, она не сразу заметила, что Сойер внимательно за ней наблюдает.Быстро накрыв его простыней, она бросила тряпку в тазик и небрежно провела рукой по волосам.– Ты проснулся! А я обмывала тебя холодной водой. У тебя лихорадка, ты весь горишь. Я пыталась снять жар.Голос девушки доносился до Сойера откуда-то издалека.– Голова... Кажется, я упал и ударился головой. У меня видения, – простонал молодой человек.«Он совсем сонный, – подумала Сафиро. – Наверное, он даже не почувствовал, как я протирала ему живот».– Макловио, – сказала она, нагнувшись, – тот человек, который только что был здесь. Что он говорил? Что он хотел?– Поцеловать, – прошептал Сойер.– Макловио хотел тебя поцеловать?«О Господи! У Сойера длинные волосы... Наверное, Макловио спьяну принял его за женщину».– Старуха, – сказал Сойер, – она пыталась... пыталась поцеловать... Снесла. Снесла на меня яйцо.– Старуха пыталась тебя поцеловать и снесла на тебя яйцо?Сафиро нахмурилась. «Сойер бредит», – догадалась она. В бреду люди часто рассказывают свои секреты. Может быть, слова Сойера помогут ей понять, кто он такой.– Я тебя слушаю, Сойер, говори. Кидай груши. Он закрыл глаза.– Груши...– Ну да. Ты ведь американец. Ты знаешь это выражение. Давай же, кидай груши. Расскажи мне все.Туман обволакивал мысли Сойера. Он никак не мог понять, при чем здесь груши и зачем их надо кидать.– Сойер, расскажи мне, что у тебя на мозгах. Наконец до него дошло: она хочет знать, что у него на уме.– Рогатка, – выпалил он первое, что взбрело в голову, – мальчик по имени Франсиско. В красном. Беззубая ведьма была в красном. Но это было... это было не в ковчеге. Он родился в хлеву.Вслушиваясь в бормотание Сойера, Сафиро поняла, что Тья, Асукар и Педро уже успели с ним пообщаться.– Дальше, Сойер. Ты слышал что-нибудь еще? Раненый продолжал говорить все, что приходило в голову.– Кровь. Она сберегла рыболовные крючки. Много крови в доме с... белыми занавесками.– Кровь?Монахини говорили, что с ним случилось что-то ужасное. Наверное, сейчас он пытался это вспомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75