К Холли подошла миссис Прингл. Ее пухлое лицо побагровело от негодования. Она поправила съехавший на глаза белый чепец и закричала:
— Как вы смеете втираться в доверие к старухе, у которой с головой непорядок! Вы должны знать свое место, мисс. Леди Матильда все мне про вас рассказала, и про то, что вы приехали в Англию совершенно одна. Такой, как вы, не удастся меня одурачить. — Она погрозила Холли пухлым пальцем. — Я буду присматривать за вами. Если вы еще что-нибудь себе позволите, вылетите за дверь с такой скоростью, что волосы завьются.
Холли расправила плечи, не желая отступать.
— Я ничего себе не позволяла, я просто по-доброму отнеслась к ней.
Тут она услышала, как по мраморному полу грохочут чьи-то шаги, и, повернувшись, увидела, ворвавшегося в холл Прингла. Скривившись, он посмотрел на жену.
— Что за шум?
Миссис Прингл сердито взглянула на мужа.
— Вы дурак и тупица. Кажется, я велела вам держать шкаф с оружием на замке.
От резкого и грубого упрека плечи у Прингла поникли, он ссутулился и отвечал робким голосом:
— Но я же его запер.
— Значит, не заперли, иначе его не смогли бы открыть.
Наверху лестницы послышался смешок. Холли посмотрела туда и увидела, что два маленьких мальчика с озорными глазами смотрят через перила. Один из них, лет двенадцати, был темноволос, как Джон, с такими же золотистыми глазами; другой казался на несколько лет младше, с рыжеватыми волосами и зелеными глазами. Старший, увидев, что Холли смотрит на него, высунул язык и погрозил пальцами обеих рук.
Она бросила взгляд на чету Прингл, дабы удостовериться, что они не смотрят на нее, потом скосила глаза и тоже показала мальчишке язык. Лицо ее сразу же приняло нормальное выражение, и она снова бросила взгляд на Принглов. И услышала, как мальчишки давятся от смеха.
— Я уверен, что запер шкаф, — настаивал Прингл, причем под уничтожающим взглядом супруги голос его утратил всякую уверенность. — Открыл, наверное, кто-то из мальчиков.
— Да ведь она могла сегодня убить кого-нибудь! Проверяйте шкаф каждый час.
Миссис Прингл снова посмотрела на Холли. Одного ее взгляда хватило, чтобы грудь у нее заходила ходуном. Ключи, висящие на цепочке, надетой на шею, протестующе звякнули, а миссис Прингл вернулась к своей тираде:
— Значит, так, мисс. Вы должны понять, что в этом доме последнее слово принадлежит мне. Ясно? Вы всего лишь нянька при детях. Вы отчитываетесь передо мной. И больше не будете притворяться дочерью леди Аптон. Ей будет только хуже, если она решит, что ее дочь жива.
— Не думаю, что будет хуже, если ей немного потакать. — Холли скрестила руки на груди.
— Я не потерплю здесь выскочек.
— Миссис Прингл, я приехала сюда только для того, чтобы присматривать за детьми. Я не собираюсь оставаться тут навсегда. Так что, как видите, вам беспокоиться нечего. Я хочу просто заниматься своим делом.
— Посмотрим, как у вас получится, — заметила она и грустно добавила: — Учтите, что каждую неделю я буду писать о вас донесения его светлости. — Потом обратилась к Принглу: — Отведите эту особу в ее комнату и проследите, чтобы она приступила к работе.
И миссис Прингл, тяжело ступая, удалилась, громко захлопнув за собой дверь.
Мистер Прингл стоял с видом побитой собаки.
— Сюда, мисс, — обратился он к Холли.
— А что, ваша жена… — Холли замолчала, не зная, не обидит ли его то, о чем она хочет спросить.
— Вы хотите сказать, всегда ли она такая?
— Ну да.
— К сожалению, всегда, — ответил Прингл ровным голосом.
— Прошу прощения.
— Не стоит извиняться. Я знаю, что она тяжелый человек.
Холли пошла вслед за Принглом вверх по лестнице, сочувственно глядя ему в спину. “Тяжелый человек” не вполне точно подходило для описания этой женшины. “Тигрица”, пожалуй, ближе. Едва Холли уви-дела миссис Прингл, как сразу же поняла, что жизнь в загородном доме лорда Аптона не сахар. Мысль об угрозах этой особы заставила ее окинуть взглядом коридор, но мальчики уже исчезли. Она увидела только темные панели на стенах и несколько медных настенных подсвечников. Коридор, выстланный персидским ковром, потертым и казавшимся очень старым, не выглядел мрачно, хотя темно-синий и красный цвета давно превратились в светло-голубой и розовый.
Прингл остановился перед дверью в конце коридора.
— Лестница для слуг, мисс. Вам полагается пользоваться ею. — Прингл открыл перед Холли дверь.
— Понятно. — Девушка ступила на лестницу. Услышав птичье чириканье, она подняла голову и заметила канарейку.
— Одна из птичек его светлости улетела из вольера, — пояснил Прингл.
— Птичек его светлости? — переспросила Холли, все еще глядя на крошечное пернатое создание, усевшееся на перила и уставившееся на них сверху.
— Его светлость разводит канареек, за счет чего обеспечивает нам стол и одежду.
— Мне бы хотелось увидеть вольер.
— Я покажу его вам, мисс, когда вы устроитесь.
Прингл протянул руку к птичке, но не успел он коснуться ее крыльев, как она взлетела и пронеслась мимо лица Холли.
— Я потом попробую поймать ее и посажу обратно. Я говорил его светлости, что им нужно подрезать крылья, но он и слышать об этом не пожелал.
Легкий шум крыльев канарейки стих в гулкой тишине, и Холли подумала, как жаль будет, если им подрежут крылья. Ее удивила любовь Джона к птицам.
Прингл двинулся дальше по лестнице, и шаги его казались громовыми по сравнению с легким шелестом птичьих крыльев. Холли последовала за ним. Дойдя до третьего этажа, они оказались в коридоре, грязно-белые стены которого с пятнами от детских ладошек явно нуждались в побелке. В коридор выходило четыре двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110