— Чего вы боитесь? — спросила м-ль де Сувини.
— Я ничего не боюсь, и я сомневаюсь во всем. Откуда я могу предвидеть, что придет в голову человеку, командующему Магдебургом? Около него находится человек, ненавидящий вас, — быть может, он поддастся его советам.
— О! Поехали скорей! — закричала Адриен.
Граф де ла Герш поднялся.
— Объясните нам, наконец, — попросил он, — мы обязаны своей свободой графу де Паппенхейму?.. Это правда?
— Да! — тихо ответил граф.
— Мы находимся под вашим покровительством, но я вижу здесь кирасир, который по знаку своего генерала убьют каждого, кто посмеет посягнуть на его безопасность.
— Да, вы совершенно правы! — Но против вас граф Тилли, Жан де Верт и армия!
— Это значит сила, хитрость и гнев!
— Значит, если последовать вашему совету, нам нужно уезжать этой ночью?
— Лучше прямо сейчас.
— И мы должны следовать прямо к шведским позициям?
— Не оглядываясь назад!
Адриен и Диана глубоко вздохнули. Этот вздох отозвался в сердцах Армана-Луи и Рено.
— О! Я понимаю вас! — воскликнул маршал. — У вас есть тысяча вещей, чтобы сказать друг другу, тысяча мыслей, чтобы обменяться ими…быть может, это мечты о том, как и что предпринять, чтобы соединиться вновь и обрести свободу.
— И мы верим, что у нас будет свобода, и нам помогут наши шпаги и Бог! — воскликнул Рено.
— Останьтесь пока… Я вам даю ночь, это предосторожность, но, быть может, она будет содействовать вашей безопасности. Я не буду бороться с любовными советами, я знаю, каких глупостей можно натворить, если следовать им. Хорошо, что это будут только глупости!
Этот намек на события, произошедшие в Гранд-Фортеле, заставили покраснеть м-ль де Сувини. Г-н де ла Герш получил доказательство, что Паппенхейм уже не тот, каким был прежде; он взволнованно пожал ему руку. При виде этого, Рено подошел к великому маршалу.
— Две женщины в ваших руках, — произнес он взволнованно, — благородное желание сделать их свободными. Есть ли у вас силы, чтобы победить императора? Одно ваше слово, и эти женщины будут молиться за вас всю жизнь!
Не отвечая, Паппенхейм быстро подошел к окну и открыл его.
— Посмотрите! — указал он вдаль.
И молодые люди увидели вдали черный занавес дыма, озаряемого вспышками. Это были солдаты, стрелявшие из мушкетов.
— Там, вдалеке, валлонские отряды, а ещё дальше, баварские полки. О! Жан де Верт предпринял все меры предосторожности… Я думаю, вы не хотите сражения, где столь велики шансы потерять жизнь!
— Да, но мы думаем не о себе, а о них! — показал Арман-Луи на девушек.
Великий маршал закрыл окно.
— Я не могу сегодня исполнить вашей просьбы, — со вздохом ответил он. — Там, где командует граф Тилли, где находится Жан де Верт, нужно вверять свою судьбу Богу! Сегодня они на коне, а завтра, быть может — мы победим!
6. Шутки вокруг теста
В то время, как описанные выше события происходили в одном их уголков Магдебурга, вокруг дома, где расположился Жан де Верт, кружил монах, по виду принадлежавший к ордену капуцинов. Это был человек, длинный, как жердь, худой, как лапка зайца, сухой, как кусок веревки и, к тому же, бледный, как саван. Его живые глаза никогда не упускали того, что творилось вокруг; всегда в движении, с хмурым взглядом из-под нависших бровей, он производил впечатление человека беспокойного, нелюдимого и лукавого. Иногда монах забывал отвечать на просьбы солдат, ожидающих его благословения. Иногда он небрежно крестил их правой рукой, и в этот момент на его лице блуждала лукавая улыбка. Он старался не удаляться от окна, перед которым прохаживался баварский часовой.
Наступила ночь. Умолк шум. Несколько ещё горевших домов отбрасывали свет на потемневшее небо. Вдруг на соседней улице послышались тяжелые шаги. Люди шли быстро и звук их шагов отдавался в тишине. Тень капуцина уже четко вырисовывалась на стене дома, освещенного отблесками пожара.
Монах наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть происходящее.
— Это он, — прошептал монах, — ещё немного через час я обрету то, что судьба некогда отобрала у меня.
Тем временем перед домом появился Жан де Верт.
Капуцин поспешил к нему и, скрестив руки на груди, поклонился ему с серьезным видом.
— Вы соизволите уделить несколько минут своего драгоценного времени, чтобы выслушать скромного служителя церкви? — обратился он к Жану де Верту.
— Прямо сейчас? — спросил баварец.
— Сейчас, если вас не затруднит, — попросил монах и с серьезным видом добавил. — Речь идет о человеке, которого вы особенно ненавидите, я говорю о г-не де ла Герш.
Жан де Верт окинул монаха острым взглядом.
— Пирог с мясом, дополненный четырьмя бутылками доброго вина, отвоеванными у ренегатов Магдебурга, вам пойдет, отец мой?
— Не смотря на то, что мы с вами делаем одно и тоже дело, вы — своей шпагой, а я — словом, склоняюсь в пользу пирога.
— А как насчет бутылки вина?
— Согласен, сеньор.
— Итак, пойдем, поговорим за трапезой.
Монах низко поклонился и последовал за Жаном де Вертом в низкий зал дома, где располагались хорваты.
Большой дубовый стол украшал огромный пирог, его дополняли блюда из дичи и рыбы; в комнате стоял дивный запах. Четыре бутылки с тонкими горлышками украшали стол.
Жан де Верт улыбнулся:
— Да, хорошо захватить Магдебург! — и, делая знак капуцину, предложил ему сесть. — Пейте и ешьте, отец мой!
Монах поднял глаза к небу.
— О! — произнес он потеплевшим голосом, — когда целый день работал на Господа Бога, хорошо немного расслабиться и почувствовать себя немного свободным.
После этих слов монах подобрал широкие полы своего платья и набросился на пирог, не упуская также остальные блюда и запивая их рейнским вином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178