На суше они не могли больше оставаться, не рискуя жизнью, но и море также не безопасно было для них.
— Мне доверена жизнь женщины, — в заключение сказал Арман-Луи. — Не поможете ли вы мне спасти ее?
— Вы не напрасно взывали к Богу праотцов наших, — ответил ему кальвинист. — Мой корабль отплывает завтра во время прилива в Гамбург. Ради вас я дойду до берегов Норвегии, откуда вам будет легко добраться до Швеции. Приготовьтесь к часу дня. Мой корабль стоит на якоре посередине реки, вы узнаете его по белой полосе, которая опоясывает его.
— Как он называется?
— «Добрый самаритянин». Меня зовут Авраам Каблио.
Арман-Луи пожал руку старому капитану.
— Авраам Каблио, — повторил он его имя. — Я запомню то, что вы сделали сегодня для меня. Вы и ваши близкие отныне священны для меня, — сказал он.
— Для меня на свете есть одна лишь дочь, — продолжал Авраам. — Богу было угодно, чтобы ребенок этот, плоть от плоти моей, ни в чем не нуждался, жил безбедно. И если вы позволяете мне быть должным вам в чем-то, примите эту мою помощь как дар тем, кто нуждается в ней.
Большими шагами добрался Арман-Луи до трактира и сообщил своим друзьям о результате встречи с капитаном Авраамом Каблио.
Сборы к отъезду были недолгими. Каркефу взял на себя продажу совсем новых лошадей, которых г-н де ла Герш недавно купил.
— Продать, даже не испытав их? — удивился Рено.
В глубине души г-н де Шофонтен сожалел, что не расквитался с сеньором Матеусом Орископпом.
— Выходит, что я не сдержал своего слова, — сказал он. — Это нехорошо.
Единственное, что немного утешало Рено, так это мысль о том, что во время путешествия он будет располагать досугом и добьется того, что заставит Авраама Кабалио отречься от кальвинистских заблуждений.
«Жаль, — подумал он, — если такая добрая душа станет добычей сатаны!»
Каркефу клялся всеми богами, что тотчас, как он попадет в Швецию, откажется от дальнейшего путешествия по той лишь причине, что не в силах больше встречаться ни с доном Гаспаром д`Альбачетом, ни с капитаном Якобусом, ни с Матеусом Орископпом.
Доминик выражал свое согласие с ним молчанием.
Они покинули трактир ещё до восхода солнца и воспользовались кратчайшим путем, чтобы дойти до берегов Шельды.
Каркефу, который беспрестанно был начеку, приглядывался ко всему, что справа, и прислушиваясь к тому, что слева, был очень недоволен звуком шагов у них за спиной.
— Успокойся! Это не шаги, это пьяный матрос дубасит в городскую стену кулаком, — сказал Рено.
— Пьяный или нет, но от этого матроса у меня прямо мороз по коже пошел.
Густой туман окутал реку, дома, корабли. На их пути встречались неясные очертания каких-то предметов, сооружений, с реки доносились всплески воды и трение лодок одна о другую. Прилив быстро поднимался.
Какой-то призрачный силуэт прошел совсем вплотную с Рено и, не открываясь сказал:
— Поторопитесь! Сеньор Матеус неподалеку…
И призрак этот растворился в серой мгле тумана, плывущей вокруг.
Услышав предупреждение, беглецы пристально огляделись: ничего, кроме густой пелены тумана, который окутывал реку, они не увидели. Каркефу все же разглядел неясный предмет, движущийся на воде, почти у самых ног.
Он наклонился ближе к нему:
— Лодка! — крикнул он и ухватился за веревку, чтобы вытащить лодку на берег.
М-ль де Сувини заняла место первой, затем уселись все остальные. От толчка Рено, только что вошедшего в тишину, лодка поплыла. Ударом кинжала он отсек швартов и взялся за руль.
Арман-Луи, Доминик и Каркефу налегли на весла, и лодка легко заскользила по реке.
— Наконец-то, — прошептал г-н де ла Герш.
Вдруг подул легкий ветерок, и туман приподнялся над водой, точно занавес.
Черный человек, который шел по берегу реки, поднял глаза на звук весел, которые были по воде, и заметил беглецов. Одним прыжком он вскочил в лодку, стоявшую рядом с той, которую нашел Каркефу.
— Все ко мне! — скомандовал черный человек громовым голосом.
Десять человек выскочили из тумана со всех сторон. Десять других сбежались, выскользнув с соседних улочек.
Сеньор Матеус жестом показал им удаляющуюся лодку.
— Плачу сто пистолей, если поймаете этих наглецов!
Десять пар весел ударили по воде и взлетевшая из-под них пена забрызгала его шляпу. Рассекая воду, лодка рванулась вперед, тогда как два солдата с мушкетами в руках стояли на корме, готовые открыть огонь по первому сигналу Матеу — са.
— Ложитесь! — крикнул Арман-Луи.
М-ль де Сувини, которая водила глазами, сосредоточенно сравнивая скорости обеих лодок, удивленно спросила:
— А зачем?
— Затем, что если пропадет хоть один волосок с вашей головы, два французских дворянина будут обесчещены! — сказал ей Рено.
Адриен легла на дно лодки. Теперь могли свистать пули.
Налегая на весла, Арман-Луи, Каркефу и Доминик быстро заставили лететь их челнок. Рено, державший все это время руль управления, высматривал, не покажется ли на серой поверхности Шельды, среди туманных призраков, корабль с белой полосой.
Раздались два выстрела, и две пули шлепнулись в двух туазах от лодки беглецов.
— Мерзавцы! — негодовал Рено, не поворачивая головы. — Они знают, что у нас только пистолеты!
Расстояние между лодками не уменьшилось после первого рывка. И если сеньор Матеус превосходил их количеством рук и не скупился ни на угрозы, ни на обещания, то друзья, напротив, держались лишь на любви, преданности, верности — и гребли не жалея сил.
— Ну, видишь ли ты «Доброго самаритянина»? — спросил Арман-Луи.
— Я вижу туман, я вижу реку, но корабля я не вижу, — ответил Рено.
— Греби дальше! — сказал г-н де ла Герш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178