Все эти неизвестные всадники, появлявшиеся один за другим, были вооружены до зубов. Их можно было принять за флибустьеров, вознамерившихся высадиться на сушу для захвата какого-нибудь королевства.
— Это не кажется тебе странным? — спросила она однажды вечером у Дианы. — То, что среди наших людей лихорадка, но её нет ни у кого из людей госпожи д`Игомер.
— Вероятно, это потому, что её люди лучше одеты, или потому что привыкли к климату Германии.
— Но почему как только один из наших людей сваливается больным в постель, в свите, которая следует за баронессой, появляется новое лицо?
— Это для того, чтобы восстановить равновесие.
— А зачем тогда ещё и эти сабли, эти пистолеты, эти протазаны?
— Госпожа д`Игомер — особа, у которой культ осторожности; она не хочет, чтобы хоть одна лошадь пала из-за твоей очаровательной головки или хоть одно кружево сорвалось с моей оборки.
— Гм! Наши лошади и наше кружево ей очень признательны! Но, скажи мне, если мое знание географии не изменяет мне, Штральзунд — это небольшой городок, расположенный к северу от Берлина?
— Разумеется.
— Отчего же тогда мы едем к югу? Когда мы приближались к городку, где мы должны были ночевать вчера вечером, я нашла глаза Большой Медведицы — они сверкали слишком яркими звездами.
— Тем лучше. Ну а потом?
— Мы повернулись к ним спиной.
— Это потому что дорога повернула, — ответила Диана.
— Есть повороты, которым я не доверяю, — возразила Адриен.
На следующий день она спросила об этом оруженосца, которому г-н де Парделан доверил свою дочь: тот тоже был встревожен, он был уверен, что ночью они находились дальше от Штральзунда, чем в день отъезда. Адриен решительно сказала об этом г-же д`Игомер, которая слегка покраснела.
— Я не хотела извещать вас об этом, — ответила та, потому что дороги кишат разбойниками, и я вынуждена была свернуть на проселочную дорогу. Она нас немного увела в сторону, но зато она более безопасна.
Каждый вечер, уединяясь, баронесса принимала у себя гонца, белого от пыли и черного от грязи, вскоре после чего тот вновь уезжал. Для женщины, которая так сильно боялась разбойников, думалось м-ль де Сувини, баронесса принимала у себя гонцов со слишком уж свирепыми лицами. Менее подозрительным выглядело бы, пожалуй, разве что лицо преступника, которого накануне сняли бы с виселицы.
— Что это за люди? — спросила м-ль де Сувини. — Среди них нет ни одного, лицо которого не приводило бы меня в трепет.
— Я согласна, у них не ангельские лица, — ответила м-ль де Парделан. — Но если госпоже д`Игомер нужны верные люди, которые обеспечивали бы ей безопасность на дороге, неужели же, ты думаешь, что этим стали бы заниматься ангелы?
И вот наступил момент, когда у оруженосца, который отвечал за жизнь двух кузин, остались в распоряжении только четыре или пять здоровых людей. И он сообщил об этом своей госпоже.
— Мой долг сообщить вам, что сейчас вы полностью находитесь в распоряжении госпожи баронессы д`Игомер. Если неожиданно возникнет какая-нибудь опасность, я могу погибнуть, но вас не спасти.
М-ль де Парделан знала оруженосца с давних пор и знала как человека решительного, которого не просто было взволновать, но, увидев, с какой тревогой он говорил, она пришла в трепет.
— Вы всерьез опасаетесь чего-то? — спросила она.
— Пока положительно ничего ещё не позволяет мне думать, что баронесса, которая оказывает вам такое великолепное гостеприимство, вынашивает против вас и мадемуазель де Сувини какие-то враждебные замыслы, но мы находимся далеко от шведского гарнизона и к тому же едем по стране, где подозрительные лица возникают точно из-под лошадиных копыт.
— Но мы все время поворачиваемся спиной к Большой Медведице, — сказала Адриен.
В этот момент г-жа д`Игомер удивила кузин. У неё было сияющее лицо.
— У меня хорошие новости, — заговорила она, обнимая Диану. — Дорога свободна, мы можем сойти с проселочной дороги и идти прямо к Штральзунду. Я не покину вас, пока вы не достигнете конечной цели своего путешествия. Но как же это грустно!
Диана поцеловала её.
— Ну, что ты скажешь теперь о своих безумных страхах?
Ты снова будешь говорить о Большой Медведице? — обратилась Диана к Адриен.
Между тем, один гонец, примчавшийся на взмыленной и дрожащей в коленях лошади, проделавшей длинный путь, вошел в трактир. Госпожа д`Игомер поспешно покинула двух кузин и устремилась ему навстречу.
36. Хитрость против хитрости
Магнус, как мы знаем, выехал из лагеря Густава-Адольфа медленным шагом, тогда как г-н де ла Герш и Рено исчезли в облаке пыли. Магнус, конечно же, просто придерживался древней мудрости: тише едешь — дальше будешь. Его лошадь упруго и ровно била копытами по земле, а Магнус размышлял.
Затеянная им операция была не из легких, но он участвовал и в более трудных, и с помощью Бога и Болтуньи наделся выпутаться из нее. На первой развилке дороги он решительно взял направление к югу и вновь и вновь занялся тем самым ремеслом разведчика, которое было привычно для него когда-то и для которого он, казалось, был создан. Он не пропустил ни одного человека, ни одного странника, ни одного солдата, ни одного торговца, которого бы он не расспросил, ни одной кареты, ни одной повозки, ни носилок, которых бы он не изучил взглядом, ни одного кавалерийского отряда, с которым бы не смешался, ни коробейника или цыгана, с которым бы он не поговорил, ни нищего или монаха, с которым бы не посидел под деревом или за кружкой пива. Если он останавливался в трактире, он обходил все комнаты, если он удостаивался гостеприимства в замке, через час он уже знал, какие гости побывали в нем в течение полугода;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178