для этого достаточно было четырех или пяти дукатов.
Франц, разумеется, стал главарем своего вооруженного отряда и расположил его на углу глухого темного перекрестка, который Магнус обязательно должен был пересечь, чтобы вернуться к себе в трактир. Уже через несколько минут он услышал тяжелые шаги Магнуса.
— Внимание! — подал Франц свистом команду своим людям. — Пропустим его, потом все вместе налетим на него единым махом. Один хватает его за шею, другой за руку, третий за ноги. И чтоб ни крика и ни ругани! Не будем тревожить сон горожан!
Вскоре Магнус достиг перекрестка, замедлил шаг, чтобы оглядеться в темноте, верно ли он идет и повернул на свою улицу. Он собрался углубиться в выбранном направлении, как вдруг увидел перед собой четырех призраков, которые схватили его одновременно за все его члены, прежде чем он смог оказать какое-либо сопротивление.
Подобно лани, схваченной за горло и с боков четырьмя волками, он забился в чьих-то цепких руках и упал.
— Держите крепче! — командовал Франц.
И он принялся ощупывать, шаря руками по телу Магнуса, который тщетно пытался вырваться невероятными усилиями.
Скоро Франц почувствовал под своими пальцами нечто твердое, похожее на кольцо. Он оттянул камзол Магнуса и сорвал цепочку, на которой оно держалось.
Магус, рыча, сделал такой яростный рывок, что двое нападающих выпустили его из рук: старый солдат оказался наконец на ногах, поискал свой кинжал и диким голосом позвал на помощь.
— Болван! — злобно ругнулся Франц, одновременно услышав доносящийся с соседней улицы цокот копыт приближающегося кавалерийского отряда.
Тогда он стукнул Магнуса по голове тяжелой рукояткой кинжала, а затем сунул кольцо графа де Вазаборга себе в карман.
Рука Магнуса выпустила кинжал, его мускулы обмякли, и голова упала на землю.
Кавалерийский отряд приближался. Франц проворно обшарил все карманы Магнуса и отстегнул пояс. Больше оставаться рядом с бездыханным, возможно, умирающим телом было опасно.
— Спасайся кто может! — сказал он.
И вся банда растворилась во мраке ночи.
Франц тотчас же на всякий случай отправился к Жану де Верту. Влиятельное положение и имя этого богатого сеньора обеспечивали ему защиту и, кроме того, он надеялся сорвать с него большой куш за кольцо, похищенное у Магнуса. Золотых и серебряных дел мастер, пожалуй, не дал бы за него и двадцати пистолей, а Францу хотелось получить по меньшей мере сто, в уплату за его труды и хлопоты.
Людям барона было приказано в любое время допускать Франца к нему. Беспорядок в одежде и озабоченный вид Франца озадачили барона, он подумал, что случилось что-то чрезвычайное.
— Что произошло? — спросил он.
Франц улыбнулся и провел рукой по усам:
— Усердие, с которым я служу вашей милости, погубит мое здоровье! — сказал он. — Я больше не сплю. Чем, вы думаете, я занимаюсь весь вечер, вместо того, чтобы лечь спать, на что, как честный человек, имею полное право после таких треволнений?!
— Почем мне знать? — развел руками Жан де Верт. — Ты человек, полный фантазий!
— И в самом деле вы ни за что не угадаете.
С видом человека, в котором скромность спорила с тщеславием, Франц рассказал барону, с каким триумфом провел он последние часы.
— О да, неплохо! — сказал Жан де Верт. — Как ты думаешь, что заставило этого неумеху помогать особе, заключенной в тюрьму, которого так кстати и так быстро ты усмирил?
— Магнуса? Я знаю, в какие игрушки он играет! К тому же, он сейчас должен быть, мертв…
— Да отпустятся ему его грехи! — сказал барон.
Франц перекрестился.
— Между прочим, я тут нашел у него одну из его игрушек, — сказал Франц.
Увидев кольцо, которое протянул ему Франц, Жан де Верт с трудом сдержал радостную улыбку. Он вспомнил, что уже видел точно такое на пальце Густава-Адольфа.
Он живо схватил его, повертел в руках изящную оправу драгоценного камня и увидел внутри его инициалы «Г» и «А» с короной, выгравированные на сапфире. Очевидно, что оно было вручено тому, кого король разрешал допускать к своей особе в любых случаях беспрепятственно, — это был знак его признательности. Лишившись этого кольца, г-н де ла Герш стал безоружен.
— Ценная вещица, — хвастался добычей Франц, стараясь при этом прочесть что-либо на лице барона.
— Гм! Оно стоит самое большое тридцать пистолей, — ответил Жан де Верт притворно безразличным тоном. — Несомненно, это любовный подарок, некий знак, который арестованный хотел послать своей любовнице!
Лицо Франца, не подумавшего о таком повороте дела, основательно помрачнело.
— Однако принимая во внимание работу, проделанную тобой, я хочу предложить тебе сто пистолей, — сказал барон.
Это была сумма, которую надеялся получить Франц. Его лицо засияло.
— Сделка состоялась! — согласился он.
Только после того, как Франц Крес ушел, Жан де Верт облегченно вздохнул.
— Теперь я могу спать спокойно! — проговорил он. Господин де ла Герш — покойник!
24. Харибда и Сцилла
Франц Крес, конечно же, чересчур хвастался, когда говорил с такой необычайной любовью о рукоятке своего кинжала, да и рука его, ослабленная полученной раной, была недостаточно крепкой для удара.
Когда утренний холодок привел Магнуса в чувство, он ещё лежал на улице. Он медленно поднялся, оглянулся вокруг и дотронулся пальцами до своей головы, где ощущал сильную боль, потом увидел, что рука его в крови. Мало-помалу он вспоминал произошедшее накануне.
— Глупая скотина! — проговорил он. — Он думает, что убить Магнуса просто, как любого другого. Ну если бы он проткнул мне горло, тогда, понятно, был бы конец… Потому что когда шпага доходит до артерии, то…
Вдруг он смолк, а потом дико вскрикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178