Кристофер пожал плечами:— Мне нравишься ты и твои дети.— Странно. Ты не тот тип, что бездумно плывет куда глаза глядят, оставляя все за спиной. Я постоянно спрашиваю себя: “Почему именно сюда? И почему мои дети?” Гордон говорит, что ни один мужчина…Внезапно Кристофер разозлился. Разозлился оттого, что они используют его ложь, стремясь загнать его в угол. А главное, что бы он ни делал, Даллас ему не уступает.— Я думал, мы забудем давешнюю стычку! — Он помедлил. — У тебя много проблем из-за того, что ты с головой ушла в книги — и так надолго, что не узнала в жизни главного.— Знаю, что ты пугаешь меня. Однако не понимаю, почему. Он вспылил:— Вероятно, если бы ты спустилась в мою лодку и узнала меня получше, ты смогла бы понять все. Разве такое уж преступление с нашей стороны — воспользоваться появившимся шансом?И, не дожидаясь ответа, он гордо удалился. Кристофер знал, что дети наблюдают за ним. Кто-то из них уронил стакан, и он услышал звон разбитого стекла. Близнецы побежали к Даллас.— Чане! — отчаянно позвала его Даллас. Он остановился, заколебавшись, увидев ее убитое лицо. Но больше она не сказала ничего. Если бы она сделала полшага ему навстречу…Но Даллас не сделала его, и лицо Кристофера стало жестким:— Вам известно, где меня найти, милая. И за ним захлопнулась дверь.Кристофер стоял на пирсе. Его тело было напряжено — он ловил рыбу. Даллас исподтишка смотрела на белую рубашку, накинутую на его плечи, на джинсы, обтягивающие бедра. Единственное, что было небрежным в его облике, — это темные волнистые волосы, ниспадавшие на лоб. Он закидывал удочку, словно хлыст, и она рассекала зеркальную поверхность воды.К удивлению Даллас, у нее сдавило в горле, и она не знала, где взять силы, чтобы заговорить с ним. Она облизывала губы.— Вы распугаете всю рыбу, закидывая удочку подобным образом.Он обернулся:— Так же, как я испугал вас? — Но теперь в его низком голосе не слышалось злобы.Она подошла к нему и взяла у него удочку. На мгновение их руки соприкоснулись — так же, как и их глаза. С тем же острым желанием, которое они всегда испытывали друг к другу.— Вы на самом деле считаете, что меня интересует рыбная ловля?Она сглотнула и взглянула на него. Он непроизвольно встряхнул головой, откидывая упавшие на глаза волосы.— Ловить рыбу нужно осторожно. — Она несильно взмахнула удочкой.Кристофер засунул руки в карманы джинсов:— Мне трудно быть осторожным, я нетерпелив как черт.— Если вы действительно хотите чего-нибудь добиться, следует быть терпеливым.— Поверьте, я стараюсь…Когда он смотрел, как она ловит рыбу, его глаза прожигали ее насквозь. Несколько секунд спустя Даллас выудила серебристую рыбину, которая прыгала и сверкала на причале. Самодовольно, с торжеством Даллас начала снимать ее с крючка, но Кристофер опустился на колени и сделал это за нее.— Надо же, какая сноровистая, — весело заметил он.— Я живу у моря. И должна знать, как ловить рыбу. Я знаю многое помимо книг.Когда его прямой взгляд задержался на ее волосах и губах, прежде чем встретиться с ее глазами, внезапный комок встал в ее горле. Чане молчал. Она неловко повернулась.— Благодарю вас за помощь сегодня ночью, — мягко добавила она.— Это было забавно.— Да, забавно… — робко согласилась она. — Я.., я так мало знаю о вас.Он насадил наживку на ее крючок. Она наблюдала за ним, отмечая, какие у него ловкие руки.— Вы тоже не много рассказывали мне о себе, — напомнил он.— Потому что не могу никому раскрывать душу.— Может, если ты попытаешься, тебе полегчает.— Может, я не хочу этого.— Зря. Ты предпочитаешь бесконечно терзаться в чистилище — как креветка на крючке. Ты хочешь жалеть себя всегда.— Нет, не то! — Защищаясь, она взглянула на него.— Эй, я тоже побывал в чистилище, — тихо признался он.Она позволила ему взять у нее из рук удочку и отложить ее. А затем сама оказалась в его руках, спрятав лицо на его груди.— Я не могу касаться тебя так, как хотел бы, — сказал он. — У меня все руки в наживке.Он был крепок и силен, но обращался с ней бесконечно бережно.— У тебя такие ласковые руки, что наживка меня не тревожит.— Дорогая, я знаю, каково это: так сильно ощущать вину, чтобы хотеть покарать себя навсегда.Она прильнула к нему так надолго, что смутилась и отпрянула. Но, когда он пригласил ее на борт своей яхты и предложил ей пива, приняла его приглашение. Они вместе вымыли руки у него в умывальнике.Даллас не часто приходилось пить пиво, и потому скоро она почувствовала себя как во сне. Даллас слышала голос Кристофера будто издалека:— Расскажи о поэзии, которую ты читаешь.— Ты ведь не хочешь говорить о Донне и Марвелле.— Правильно. — Пауза. — Но я ведь попросил, не так ли?Порция пива наполнила Даллас хмельным теплом, и она забыла об опасности присутствия Кристофера, начав декламировать стихи. Ему понравились стихи. И, хоть он и не читал много поэзии, продекламировал кое-что для нее — с характерной для многих мужчин неточностью.— Вы не смогли бы специализироваться на английской литературе, — покритиковала его она.— Но не все же плохо в моей декламации. И оба рассмеялись в безмолвной серебристой темноте. Вскоре они заговорили о своем одиночестве и о своих личных проблемах. Часы летели со скоростью минут, не надоедая им. Она рассказывала ему о своей семье, о любви к ней и обиде за нее. А он поведал о том, как всегда жаждал семьи — и никогда ее не имел. Родителям он был не нужен. После своего развода они редко изъявляли желание повидаться с ним.— Им не следовало заводить ребенка, — сказала она.— На свете немало людей, которым не стоит иметь детей.Она побледнела.— Ты говорила, что была замужем, — сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49